Вопиющие в пустыне: жители Ближнего Востока и Африки не могут достучаться до Олега Иванова

ДВ уже писали об иностранцах, которые считают себя пострадавшими от деятельности криптобизнесмена Олега Иванова. Со временем этот список продолжил увеличиваться. Впрочем, сам Иванов заявляет, что стал жертвой мошенников, которые вымогают у него деньги и стремятся очернить его доброе имя в СМИ с помощью недобросовестных журналистов.

Олег Иванов активно участвовал в раскрутке дагкоина. Распространение этой криптовалюты во всем мире происходило через проект Success Factory, созданный в Эстонии Нильсом Гроссбергом, против которого год назад было возбуждено уголовное дело. Сообщалось также, что Success Factory является клоном предыдущей схемы Понци, известной как OneCoin.

Свидетельства того, что люди, участвовавшие в торговле дагкоином, остались без денег, не единичны, в том числе в жалобах фигурирует и Олег Иванов. Так, некто Николас Ссали из Уганды сообщил редакции, что ему известно о проблемах, которые могут возникать с эстонским бизнесменом. Отрывок присланной им переписки демонстрирует, как протекала коммуникация с того момента, как пользователь перевел Иванову свои деньги. От дальнейших комментариев пользователь, впрочем, отказался.

Сам Олег Иванов утверждает, что лично с этим человеком не знаком: «Много разных было имен среди писавших и пропавших, все не упомнить».

После того, как у создателя дагкоина возникли проблемы с органами правопорядка, Олег Иванов успел основать прокремлевскую партию, поучаствовать в парламентских выборах и уехать из Эстонии в Россию. По его словам, он давно уже не покупает и не продает дагкоин: «Дагкоин официально вышел на биржу, листинг давно уже состоялся, в этом сейчас нет никакого смысла», – заявляет он.

В то же время уголовное дело по дагкоину продолжается, а в тематических группах можно встретить записи, которые свидетельствуют о том, что Иванов либо не поменял свой образ действий на криптовалютном поприще, либо сам подвергся атаке мошенников.

Так, в сентябре в иорданской группе Фейсбука Dagcoin Jordan пользователь Cezar Cezar, местом жительства которого указан город в Северном Ливане, просит о помощи: пользователь с фото Иванова на профиле не заплатил. В комментариях ему пишут, что предупреждали. На сообщение ДВ Cezar, впрочем, не ответил, в то время как сам Иванов утверждает, что за последний год было создано много подделок его аккаунта в социальных сетях.

«Ничего более несуразного и тупого я не читал давно, поэтому просто сделал скрин и заблокировал его», – говорит Иванов. «Цель одна – максимально полить грязью мое имя и дискредитировать меня в СМИ», – утверждает он. Впрочем, зачем в таком случае делать это на арабском и в небольшой по численности тематической группе, что значительно сужает аудиторию, – отдельный вопрос.

Иорданец Мамун Альфрейхат рассказал ДВ, что много раз переводил деньги Олегу Иванову и тот взамен посылал ему дагкоины. Несколько месяцев назад, по его словам, он отправил Иванову 22 000 долларов, рассчитывая получить 6,5 млн дагкоинов, однако этого не произошло. Иванов, по словам Мамуна, перевел ему 500 000 дагкоинов, затем еще полтора миллиона и на этом остановился. «После этого я не получал от него никаких дагкоинов, он остался мне должен 4,5 млн дагкоинов, т.е. 13 538 долларов», – утверждает Мамун.

Похожая история произошла с его знакомым из Палестины Ахмедом Шублаком, который, по его словам, благополучно торговал с Ивановым в течение пяти лет, вплоть до недавнего времени, когда получил от него лишь 1 млн дагкоинов из ожидаемых 4 млн. Сумму своего ущерба Ахмед оценивает в 10 150 долларов. «Я имел с ним дело на протяжении пяти лет. Мой друг посылал деньги (Иванову. – прим. ред.) через Binance, а я через другую платформу Tronlink», – поясняет Ахмед.

«Он не хочет давать нам никаких дагкоинов или возвращать наши деньги, и всякий раз, когда я с ним говорю, он меня блокирует и оскорбляет меня. И постоянно дает нам обещания, которые не выполняет», – рассказывает Мамун.

Ситуация осложняется тем, что оба они потеряли не только собственные доллары, но и средства своих клиентов. И иорданец Мамун, и палестинец Ахмед инвестируют в криптовалюту реальные деньги, собранные у других людей. Так на незавершенной сделке с Ивановым Мамун, по его словам, потерял около 9000 долларов, полученные от своих клиентов из Саудовской Аравии. «Они дали мне деньги, чтобы я купил дагкоины и переслал им. Когда я потерял надежду, что Олег переведет мне дагкоины или деньги, я взял кредит и отдал деньги клиентам», – говорит Мамун.

Сам Иванов обвинения категорически отрицает, утверждая среди прочего, что такого странного курса криптовалюты, на который ссылается Мамун, никогда не было, и уже хотя бы поэтому приведенные цифры подтверждают несоответствие заявленному.

По словам Иванова, он располагает письменным подтверждением того, что эти люди не имеют к нему претензий. «Я всех писавших много раз приглашал в суд, но они, конечно, не являются по причине отсутствия доказательств, свои личные данные не дают (казалось бы, чего скрываться, если человек тебе должен?), а разыскивать их у меня нет времени», – утверждает он. Впрочем, ДВ уже приходилось убеждаться в том, как претензии чудесным образом исчезают после некоторого давления и частичной уплаты долга в результате обращения журналиста.

Во всех вышеперечисленных странах печально знаменитым дагкоином продолжают торговать, несмотря на то, что сомнительной репутацией эта криптовалюта пользовалась едва ли не с самого ее появления, а против создателя возбуждено уголовное дело. Причина прозрачна: в большинстве своем речь идет о небогатых странах с высоким уровнем безработицы, где не так много возможностей разбогатеть.

В Иордании уровень безработицы среди молодежи, по данным Всемирного банка, составляет около 50%, в целом же без работы в стране год назад сидел каждый четвертый. Неудивительно, что, не имея другой возможности заработка, около 129 000 иорданцев активно торговали криптовалютой даже после того, как полтора года назад иорданский центробанк фактически запретил криптоторговлю.

Некоторые связывали этот запрет с агрессивным распространением в стране дагкоина, который пресса называла пирамидой. Тем не менее, торговля дагкоином продолжилась, в том числе через социальные сети (Фейсбук) и мессенджеры (Телеграм).

«Иорданцы, торгующие криптовалютой, обращаются к брокерам за границей или традиционным методам, таким как оплата наличными владельцу криптовалюты, которую он переводит электронно на их счета», – писало издание Al-Monitor, отмечая, что сами по себе сделки в криптовалюте, несмотря на запрет центробанка, не являются в Иордании уголовно наказуемыми.

Вместе с тем нет и никакого закона, который гарантировал бы безопасность таких сделок, поэтому торгуют криптовалютой иорданцы на свой страх и риск, чем пользуются криптоторговцы из других стран.

В Палестине дагкоин позиционировал себя как прекрасное средство для обхода израильских санкций и достижения экономической свободы. В этом регионе и до войны ни о каком благополучии речь не шла: там тоже крайне высок уровень безработицы, причем наиболее страдают от нее молодые люди с высшим образованием – в Секторе Газа в 2022 году она достигала 73,9% (при 62,3% среди молодежи в целом), что является самым высоким показателем в мире. Нетрудно догадаться, что именно эта группа – безработные молодые мужчины, владеющие компьютерными навыками и английским языком, видит для себя возможность преуспеть, торгуя криптовалютой. Нельзя не отметить и то, что криптовалюта в регионе активно используется и в менее мирных целях: проблема ее использования для финансирования терроризма известна давно и обсуждалась на уровне ООН.

В Уганде ниже уровня бедности живет примерно треть населения, ее жители тоже активно использовали криптовалюту как лестницу в небо: по данным платформы Chainalysis, с марта 2019 по март 2022 года они получили криптоденег примерно на 4,8 миллиарда долларов. Весной 2022 года центробанк страны даже рассматривал возможность выпуска собственной цифровой валюты, однако уже в апреле этого года Верховный суд признал криптовалюты вне закона.

На этом фоне пострадавшие в результате криптосделок не торопятся жаловаться официальным властям. Решить возникшую проблему, пожаловавшись на обидчика из Эстонии администраторам криптоплатформы, потерпевшие не могут. По словам Ахмеда, используемая им платформа Tronlink вообще не предлагает такой возможности. Перспективу обратиться в суд потерпевшие тоже оценивают как проблематичную: «Я из Палестины. Мне слишком трудно пойти в суд, но я могу нанять юриста», – говорит Ахмед.

Пока, впрочем, никто из них этого не сделал – как и герои предыдущей истории, о которой ДВ писали полгода назад. Потерпевшие объясняют это тем, что процесс взыскания долгов через эстонские органы власти – дело хлопотное и затратное, но обещают когда-нибудь этим заняться.

«Никаких заявлений по этому поводу в полицию не поступало. Любой, кто считает, что его обманули, должен обратиться в полицию, написав онлайн-заявление. Также можно обратиться по электронной почте [email protected]. В полицию можно подать заявление в том числе из-за границы», – прокомментировала ДВ пресс-секретарь полиции Леана Лойде.

По ее словам, в целом всевозможные инвестиционные преступления широко распространены, в зависимости от обстоятельств полиция расследовала их по статье мошенничество (KarS § 209), инвестиционное мошенничество (KarS § 211) или компьютерное мошенничество (KarS § 213).

Впрочем, даже если считающие себя потерпевшими обратятся против Иванова с заявлением в эстонскую полицию, дотянуться до него будет непросто.

«Нахожусь в России, занимаюсь строительством и криптой. В ближайшее время не вижу смысла возвращаться, ситуация с правами русскоязычных людей в Эстонии только деградирует и усугубляется, экономика сыпется и страна стремительно скатывается в нищету и в состояние войны с Россией. Я в таком националистическом, пещерном убожестве жить не хочу», – сообщил ДВ Олег Иванов.