«Сахар бежит по нашим венам», — наследница шведской династии кондитеров открыла бизнес на Тоомпеа

В небольшом старинном домике у Епископского сада снова горит свет. «Моя задача — в том числе отгонять любопытных, когда мы закрыты. Они через окно видят, что внутри уютно и пекут булочки, и обязательно хотят войти, даже если дверь заперта», — иронизирует Каарел Ряйс, инвестор и формальный руководитель семейной фирмы DeepNorth OÜ. Но ведущую роль в кафе играет его шведская супруга, Мария Матильда Матеджик. Она сама стоит и у печей с булочками, и за кассовым аппаратом.

«Можно сказать, сахар бежит у моей семьи по венам. Еще в 1970-х мой дед переехал в Швецию из Сербии и приобрел там кондитерскую фабрику. Это наделало шуму — югослав встал у руля одного из крупных производств шоколада и карамели — Augusta Janssons Karamellfabrik. Его обучала работе со сладостями сестра основательницы, Августы Янссон, и он управлял фабрикой до самой смерти. Мой отец с десяти лет проводил время на производстве. А затем уже и я проводила время на фабрике вместе с ним. Я пробовала помогать, особенно обожала выбираться с родителями на ярмарки, где они продавали сладости», — рассказывает Мария Матильда.

В Эстонию она тоже впервые попала ради одной из ярмарок в 2014 году. Со временем Матеджик стала приезжать все чаще, в 2015 ее мать вышла замуж за эстонца и открыла в Таллинне свой бизнес, шоколатерию Karu talu šokolaad в Старом Городе в переулке Вооримехе. А в 2018-м родительскому примеру последовала и сама Мария, встретившая в Таллинне Каарела Ряйса. «Вот настолько мы в Эстонии неотразимы», — посмеивается он. В первые годы на новом месте Матеджик помогала матери в Karu talu, но к декабрю 2024 решилась и на запуск полностью собственного дела — кафе Mathilda on the Hill на Тоомпеа.

«Мне нужна была собственная цель здесь. Что-то, что даст мне ощущение моей собственной задачи, собственного занятия. К тому же, мне всегда нравилось не только делать сладости своими руками, но и лично слышать отзывы о продукции от клиентов, — делится Мария Матильда причинами для открытия кафе. — Да, сейчас дела в экономике идут не лучшим образом. Но даже в такие времена людям нужно место, где можно собраться, что-нибудь съесть или выпить».

По словам Каарела Ряйса, вопрос о том, насколько уместно начинать свое дело в кризис, задают многие друзья семьи. «Но у этого есть и обратная сторона. Если бы не спад в экономике, едва ли такие привлекательные помещения как это, у Епископского сада, были бы доступны. Когда мы только начинали искать помещение, мы бродили по Тоомпеа, и на его улочках было открыто всего одно кафе. Да и то, пришлось постараться найти. При этом на холм поднимается действительно много людей», — замечает он.

На протяжении восьми лет в доме на Тоом-Кооли, 21 работал сувенирный магазин, не переживший пандемию COVID19, затем — не просуществовавшее долго кафе. По словам новых арендаторов, уже после заключения договора к ним заглядывали несостоявшиеся конкуренты и признавались, что и сами надеялись снять помещение под ресторан, но Каарел и Мария их опередили. «Если сделать все правильно, расположение здесь продает само себя», — считает Ряйс. По его словам, начинающим предпринимателям повезло с арендодателем, которому понравилась концепция их заведения и с которым они нашли общий язык.

В зимний сезон кафе рассчитывает привлекать не только туристов, но и немногочисленных постоянных жителей Тоомпеа. Кроме того за сладостями в «Матильду» заглядывают учащиеся соседней школы. К лету владельцы надеются на рост потока и планируют взять первых наемных сотрудников, а также раскинуть перед кафе уличную террасу.

«Инвестиции в открытие составили больше, чем я надеялся, но меньше, чем можно подумать», — философски отвечает Ряйс на вопрос о сумме вложений. Точную цифру он не называет: «Скажем так, это стоимость новенького автомобиля».

Предприниматели рассказывают, что сэкономить на запуске им помогла покупка подержанных оборудования и мебели, сделанные своими руками элементы интерьера и семейные реликвии, ставшие частью обстановки — например, кассовый аппарат начала ХХ века. «Что касается всех материальных вещей, скажем, оборудования — холодильников, морозилок, или материалов, они стоят в Эстонии и Швеции приблизительно одинаково. Существенная разница есть в аренде и в оплате услуг», — говорит Каарел Ряйс.

К списку различий между бизнесом в Эстонии и Скандинавии Мария Матильда добавляет и еще один пункт — сложность получения алкогольной лицензии. Если в Швеции это целый бюрократический процесс, то в Эстонии достаточно сообщить о своем намерении продавать в том числе и алкоголь.

«Наши вложения в это место были очень рискованной инвестицией с точки зрения того, окупится она или нет. Но мы готовы к тому, что это в значительной степени вложения в наш собственный опыт, а не в немедленную прибыль. Хотя мы надеемся на доход. Полагаю, нельзя рассчитывать, что на выстраивание устойчивой прибыльной модели и клиентской базы уйдет меньше, чем 3-4 года», — отмечает Ряйс.

Ему вторит и Матеджик: «Моя мама всегда говорила: „Подожди четыре года, и тогда у тебя появится клиентура, которая вернется“. Думаю, ей можно поверить — здесь под холмом, перед кафе на Вооримехе всегда стоит очередь».