Марки, переодевания и черная магия: как мошенники дурили публику в довоенной Эстонии

Современные мошенники в Эстонии обманывают публику при помощи подставных звонков, афер с банковскими картами, заведомо недостоверных инвестиционных советов и так далее. В 1930-х арсенал их криминальных «коллег» был не менее богатым. На помощь преступникам, стремящимся отнять деньги у населения, приходили подделка бумаг, драматичные переодевания, фиктивные браки и даже черная магия.

В сентябре 1936 года в Нарве задержали сразу двух представителей местной «золотой молодежи» – Арвида Фигеля и Константина Васильева, последний был сыном местного известного промышленника и домовладельца. В последнее время у Васильева, молодого человека 24 лет, завелись и собственные капиталы неясного происхождения. С особенным подозрением на него смотрели коллеги по хобби... нарвские филателисты.

Как удалось выяснить полиции, подозрения собирателей марок были не напрасны. Фигель и Васильев оказались организаторами аферы международного масштаба. При обыске в квартире Васильева, с детства увлеченного коллекционированием, была обнаружена целая подпольная лаборатория. В ней сын домовладельца подчищал и дорисовывал эстонские, иностранные и антикварные марки времен Российской Империи. Затем измененные в домашних условиях массовые марки перепродавались под видом редких и дорогих за границу.

Особенным спросом пользовались эстонские марки времен Освободительной войны и марки Северо-Западной армии. Благодаря объявлениям в газетах Васильев был завален заказами. Цена за одну марку могла доходить до 100 крон (примерно три месячных заработка батрака на ферме), при том что за основу «фальшивомарочники» брали грошовые марки царского времени. Среди иностранных коллекционеров были единицы, способные отличить подлинный артефакт от подделки.

Нарвский богач был не единственным аферистом, пользовавшимся тем, что в Западной Европе слабо осведомлены об эстонских делах. Например, в марте 1937 года на курорте Ментона на Лазурном берегу был пойман мошенник Константин Ребане. В местных банках он менял старые купюры в 100 эстонских марок на местную валюту, выдавая их за 100 эстонских крон. При этом марки были выведены из оборота еще в 1928-м, а их курс на момент обмена на кроны составлял 1/100. Собственно, из-за этого Ребане и попался. Французский банковский служащий, уже совершив обмен, все-таки заметил на купюре надпечатку с цифрой 1 («одна крона») и сообщил об обманщике в полицию. При аресте у Ребане нашли, кроме эстонских и французских, итальянские, немецкие и даже китайские купюры.

Биография еще одной эстонской мошенницы, Зинаиды Вахт, известная только отрывочно, сегодня дала бы яркий материал для гендерных исследователей. Вахт родилась в семье обеспеченных хуторян из-под Тарту. Но еще будучи подростком, она бежала из семьи в столицу, переодевшись юношей. Она стала жить в Таллинне под именем Гарри Штамберга и устроилась на работу маляром.

Вместе с другими молодыми рабочими она красила верхние этажи фасадов таллиннских зданий. Никто из местных знакомых даже не подозревал, что молодой человек – на самом деле девушка. «Гарри» был популярен у других женщин и охотно вступал с ними в любовную переписку. В 1928 году, когда Зинаиде было только 16 лет, ее впервые поймали на краже у коллег. Тогда же впервые была раскрыта ее подлинная личность. Сама Вахт объясняла, что предпочитает мужскую одежду и имя выбрала потому, что «в таком наряде – шире возможности».

В 1929 году девушку опять задержала полиция – на сей раз за попытку кражи бумажника у попутчика в поезде. Она снова была одета по-мужски и представилась Иоганнесом Набу. Как выяснилось, отбыв наказание в женской тюрьме за первые кражи, Зинаида вернулась к прежнему образу жизни, на сей раз найдя работу на строительстве шоссе.

Мелкие аферы под мужской личиной Зинаида Вахт продолжала проворачивать по меньшей мере до декабря 1932 года. Как писала газета «Сегодня», в канун нового года один из клиентов предупредил владельца таллиннского часового магазина Викмана, что у него, судя по всему, украли квитанцию на сданные в ремонт золотые часы-браслет. Он попросил никому не выдавать ценную вещь. На следующий день за ней с квитанцией заявился молодой мужчина, который, однако не смог даже приблизительно описать часы. Он был задержан полицией. Незадачливым получателем вновь оказалась Зинаида Вахт.

«Она очень часто переодевается в мужское платье, причем никто не может заподозрить в хорошо одетом молодом человеке девушку», – писала газета «Сегодня».

Но едва ли не самой популярной у прессы 1930-х эстонской криминальной героиней стала «ведьма» из Мульгимаа, серийная мошенница и воровка Юлия Лемминг.

В начале 1935 года в полицию обратилась жительница городка Абья-Палуоя, бывшая банковская служащая Эва Куйк. Немолодая уже женщина, выйдя в отставку, стала беспокоиться о своей судьбе. Знакомые порекомендовали ей обратиться к известной гадалке – Юлии Лемминг. Та подтвердила все опасения. Предсказания были ужасны – местная ведьма сулила, что Эву Куйк будут заживо есть черви. Но спастись от злой судьбы можно – нужно только принести свое белье, чтобы Лемминг сожгла его и ритуально посыпала золой порог дома Куйк. Кроме того, следовало отдать ведьме свои сбережения – 1085 крон, их она вложила бы в «Седьмую книгу Моисееву», в которой деньги будут в полной безопасности.

Эва Куйк исполнила все советы гадалки, но спустя несколько месяцев решила проверить, в сохранности ли деньги. Лемминг ответила, что вновь открыть «книгу Моисееву» можно будет только через год, иначе магия потеряет силу. И только год спустя Куйк заподозрила, что стала жертвой мошенницы, и обратилась, наконец, к полицейским. При обыске дома Лемминг констебли не обнаружили денег, зато нашли «сожженное» белье Куйк. В ответ «ведьма» сообщила, что действительно спалила вещи, но затем восстановила их при помощи колдовства. Суд приговорил Лемминг к году тюрьмы, но уже считанные месяцы спустя она снова была на свободе.

В сентябре того же 1935 года она вновь попала под подозрение. На сей раз речь шла об ограблении встреченного на ярмарке в Вильянди хуторянина. По версии полиции, Лемминг напоила мужчину и, задурив ему голову, присвоила несколько сотен крон. Расследование, казалось бы, простого случая сразу столкнулось с трудностями – оказалось, что у Лемминг на день ярмарки есть алиби – накануне ее на дому осмотрел местный врач и констатировал разбивший женщину паралич. Авторитет доктора сомнения не вызывал, и полиция не стала задерживать больную.

Тем больше удивились полицейские, на следующий день встретившие «парализованную» на улице в Вильянди. Симулянтка тут же была арестована. На допросе она призналась и в краже на ярмарке, и в афере с «Седьмой книгой Моисеевой». Впрочем, уже в ходе суда она отказалась от показаний, заявив, что они были получены под давлением. Многочисленные эстонские газетчики, присутствовавшие на суде, отмечали ораторский талант женщины, ее страстную убедительность. Лемминг настаивала на своей невиновности, представляясь исключительно жертвой трудных житейских обстоятельств. Судей же аргументы не переубедили – «ведьму» приговорили к еще году тюрьмы.

Но и это был еще не конец. Вскоре выяснилось, что Лемминг и из камеры продолжала общаться с «клиентками», доверявшими ей деньги. Кроме того, она очаровала тюремного надзирателя Фридриха Линно и уговорила его достать припрятанные ею в тайнике 7000 крон. Впрочем, денег в схроне не оказалось. По крайней мере, так утверждал сам Линно, доложивший о ситуации тюремному начальству. Лемминг же в ответ обвиняла его в присвоении спрятанных средств. В итоге надзирателя уволили со службы. Тюремный же срок Лемминг рос по мере выявления все новых случаев ее афер. Было установлено, что она обманула многих доверчивых хуторян, сумма отдельных афер доходила до 6000 крон.

Добавил красок в историю этой женщины арест в марте 1938 года ее мужа Александра, старшего сына Йоханнеса Лемминга и внебрачного сына Йоханнеса Метсамярта. Мужчин поймали на вооруженных грабежах и нелегальной мясной торговле в Мульгимаа. Мать семейства в ту пору все еще находилась в тюрьме. В следующие годы имя Юлии Лемминг сделалось нарицательным. «Новой Лемминг» журналисты называли любую преступницу, орудовавшую в сельской Эстонии. Последнее достоверное упоминание о самой мошеннице относится к марту 1939 года, когда ее муж Александр подал на развод. Дальнейшие следы женщины теряются.

Одно из последних громких (во всех смыслах) мошенничеств в истории довоенной Эстонской Республики разворачивалось буквально на фоне оккупации страны Советским Союзом. В каждом номере газет уже печатались заметки о кризисе, а затем и войне в Европе, советы по гражданской обороне и информация об учениях. 30 сентября 1939 года таллиннская газета «Русский вестник» вышла с портретами Константина Пятса и Иосифа Сталина на обложке. Был подписан договор «о дружбе» с СССР, ставший прологом к утрате независимости на долгие десятилетия.

И в том же номере рассказывалось о задержании в Раквере международного афериста, грабителя и многоженца. Юргис Бартнинкас родился в 1908 году в Литве. Другие подробности биографии известны лишь из скупых сведений, предоставленных самим преступником во время допросов. В юности он сменил несколько школ, полтора года проучился в Варшавском университете. В Эстонию в 1939 году литовец тоже прибыл под видом «студента» и выгодного жениха Станислава Ульинского. Сперва он недолго пожил в Таллинне, очаровывая столичных девушек, а затем перебрался в Раквере.

Ночью 18 сентября раквереский полицейский Кальвет заметил на улице велосипедиста с подозрительным мешком. Он попробовал остановить ездока, но тот вместо того, чтобы ответить на вопросы полицейского, бросил в него велосипед, а затем открыл огонь из револьвера. В возникшей суматохе стрелку удалось сбежать. Арестован мужчина был только неделю спустя в Петсери. Тут-то и выяснилось, что «студент» Ульинский, а это был именно он, на самом деле являлся аферистом и вором международного масштаба.

Сперва Бартнинкас был вынужден бежать из Польши, где его подозревали во множестве случаев воровства и мошенничества. Затем в родной Литве он был приговорен к 10 годам тюрьмы за аналогичные преступления, но вышел спустя шесть лет досрочно. В заключении он выучил русский и латышский языки и, оказавшись на свободе, уехал в Латвию. Когда и тамошняя полиция подобралась к нему слишком близко, он на краденом велосипеде укатил в Эстонию.

Фирменным приемом Бартнинкаса было сочетание брачных афер с грабежами. В каждом городе, где он бывал, у мужчины появлялись «невесты», у которых Юргис выманивал средства. Только официально он был женат четырежды, причем ни разу не разводился – каждый брак заключался по новому подложному или украденному паспорту. В Раквере аферист готовился жениться уже в пятый раз. При этом паспорт «Станислава Ульинского» на самом деле был похищен у его четвертой латвийской жены Станиславы.

В Эстонии Бартнинкас жил двойной жизнью. Днем он был галантным кавалером, а ночью – вором. Помимо Раквере, на его счету были кражи со взломом в Таллинне и Тарту. Сам он сознался в более чем в 25 преступлениях, полиция приписывала литовцу порядка 30 краж. Бартнинкас сравнивал себя с героем романа «Преступление и наказание» Родионом Раскольниковым. При этом он, в отличие от персонажа Достоевского, открещивался от попытки убийства полицейского Кальвета. Якобы стрелял в него он по глупости, а причинять вреда не собирался.

Прокуратура потребовала для литовца смертной казни, но суд приговорил его к пожизненной каторге. После того как новые советские власти взяли под контроль систему исполнения наказаний в Эстонии, осужденные за тяжкие преступления, такие как Бартнинкас, подлежали высылке или, как это тогда называлось, «эвакуации» в сибирские лагеря ГУЛАГа. Скорее всего, именно там и сгинул опасный многоженец. По статистике исследователей коммунистических репрессий, только 5% из «эвакуированных» вновь увидели Эстонию.