Профессор: почему богатые страны - демократические?

Свою позицию Хаусманн доказывает на примере исчезновения малазийского авиалайнера Boeing 777-200. Чтобы полеты были безопасными, пишет Хаусманн, государство должно убедиться, что пилоты и самолет надежны. Государство должно построить аэропорт и обеспечивать спутниковое слежение, государство должно следить за безопасностью. И когда что-то идет не так, помогут не «мир, легкие налоги и справедливость» а профессиональные государственные службы, располагающие достаточным количеством ресурсов.

Когда Смит в 43 года опубликовал «Исследование о природе и причинах богатства народов», он придерживался мнения, что экономика – это сложная система, которая должна координировать работу тысяч людей только для того, чтобы произвести такие простые вещи как, например, еда или одежда.

Но Смит также понял, что при всей сложности, у экономики есть возможность к самоорганизации. У нее есть «невидимая рука», которая действует через рыночные цены, чтобы создать информационную систему, которая может быть использована для того, чтобы рассчитать – стоит ли использовать ресурсы во имя какой-то цели. То есть является ли что-либо прибыльным.

Выгода – это стимул, который заставляет людей и предприятия отвечать на информацию, которую дают им цены. И рынки капитала – это система мобилизации ресурсов, которая дает деньги тем компаниям и проектам, от которых прибыль ожидается – то есть тем, которые адекватно реагируют на рыночные цены.

Но современное производство нуждается в очень многих элементах, которые рынки обеспечить не в состоянии. И, как в случае с авиалиниями, эти элементы – правила, стандарты, сертификаты, инфраструктура, школы и тренировочные центры, научные лаборатории, службы безопасности – являются добавкой к тем элементам, которые могут быть произведены на рынке. Они взаимодействуют самыми сложными способами с той деятельностью, которую рынки организовать могут.

И тут встает вопрос: Кто контролирует обеспечение этих общественных элементов? Премьер-министр?  Законодательная власть? Главные судьи какой страны прочесть миллионы страниц законов и проанализировать их применение?

Это проблема большого количества информации, и к ней не применим централизованный контроль. Здесь нужно нечто вроде невидимой руки рынка – механизм самоорганизации. Выборов, ясное дело, недостаточно, потому что они проводятся редко и позволяют избирателям передать слишком малое количество информации.

Напротив, успешная политическая система должна создать альтернативную «невидимую руку» - систему, которая децентрализует власть, чтобы выявить проблемы, предложить решения и делать мониторинг, чтобы решения, таким образом, принимались на основе гораздо большего количества информации.

Например, в конгресс США входят 100 сенаторов, у каждого из которых 40 помощников. Также туда входят 435 членов палаты представителей, у каждого из которых по 25 помощников. Все эти люди организованы в 42 комитета и 182 подкомитета, что означает, что параллельно ведутся 224 обсуждения. И эта группа из 15 000 человек такая не одна. Например, общее число лоббистов составляет 22 000, их цель (среди прочего) – сидеть с законодателями и вместе составлять черновики законов.

Это, вместе со свободной прессой – часть структуры, которая как раз-таки и читает миллионы страниц законов и следит за тем, как справляются с задачами государственные агентства. Эта структура генерирует информацию и побуждает отвечать на нее. Она влияет на распределение бюджетных ресурсов. Это открытая система, в которой каждый может написать новость или найти лоббиста, защищающего его интересы, пишет Хаусманн.

Без такого механизма, считает Хаусманн, политическая система не может создать среду, в которой нуждаются современные экономики. Это и есть причина, по которой богатые страны – демократические, и почему некоторые страны становятся все беднее (например, Венесуэла, родная страна автора). И хотя некоторые из этих беднеющих стран проводят выборы, они спотыкаются даже в самых простых случаях необходимости координации, заключает автор.

Рикардо Хаусманн - бывший министр планирования Венесуэлы и бывший главный экономист Межамериканского банка развития, профессор экономики в Гарвардском университете, где он также является директором Центра по международному развитию.