Амстердам: трагедия России - её власть

Вы ведёте крупные дела в довольно «экзотичес­ких» странах, таких как Венесуэла, Тайланд, Нигерия. С чем это связано: с особенностями бизнеса или с особенностями Вашего характера?

Это связано с особенностью моего характера и тем, что я часто бывал в этих странах. Эти государства объединяет то, что во власти сидят преступники. В таких странах нет верховенства закона, значит, и дела в них нужно вести по-другому, но сходным образом.

Россия относится к этим странам?

Безусловно.

То есть, Россия с этой точки зрения ничем не отличается от Нигерии?

Россия значительно более коррумпирована, чем Нигерия. Россия страдает от того, что я называю «горизонталью некомпетентности». Российские власти говорят о вертикали власти, я говорю о горизонтали некомпетентности. И теракт в Домодедово пример того, как Россия страдает от этой некомпетентности.

Ближайшие годы что-нибудь изменят? Выборы на носу...

Это не выборы. Я отказываюсь называть это выборами. Если и произойдёт передача власти, то она перейдёт из правой руки в левую того же самого тела.

То есть, Вы не делаете различий между Путиным и Медведевым?

Нет. Медведевская «модернизация» - это признание того, что президент не контролирует того, что происходит в стране. Он вынужден говорить о будущем, потому что ничего не может сделать в настоящем. Это очень грустно. Но я бы хотел подчеркнуть: технологиям и возможностям, которые есть у русских, в мире нет равных. В чём проблема - российский менеджмент находится в ужасно коррумпированной системе, которая, как раковая опухоль, всё больше разрастается и становится бесконтрольной.

Недавно же был принят антикоррупционный закон. Он что-то изменил?

Абсолютно нет. Россия - это двойственная страна. С одной стороны, в ней дейст­вуют прекрасные законы, а с другой - они не распространяются на людей во власти. Медведев может принимать закон за законом, но это не изменит культуру лидерст­ва и не создаст плюрализм и главенство закона. Ничего не изменится.

Что может сделать Медведев??

Медведев не управляет страной и ничего не конт­ролирует. Он только увольняет. Если у него плохое настроение или ему нужно найти козла отпущения - он тут же кого-то увольняет. Отдать человека под суд или сместить его с должности - единственное, что он умеет. Очень сталинистская манера для юрис­та, находящегося на посту президента. Это трагедия для России.

Есть ли альтернатива Путину и Медведеву?

В России есть немало политиков, которые гораздо хуже, чем эти двое. Прежде всего, Сечин. Он -  серый кардинал, и его власть серьёзно усилилась в свете последней сделки «Роснефти» с BP.

Как всё это влияет на российский бизнес??

Про российский бизнес я могу сказать следующее. У нас юридическая фирма, и наш бизнес растёт, благодаря тому, что всё большее число русских хотят выйти за пределы России, чтобы развивать свой бизнес. Это - результат подъёма России и высоких цен на нефть. Это хорошо для страны, потому что руководители предприятий учатся у зарубежных коллег. Но пока власть в России не обеспечит инвесторам защиту от органов правопорядка, никакой надежды нет.

Мои друзья в России говорят мне, что они чувствуют себя жертвами по двум направлениям. Первое - это террористы, которые массово едут в Москву. Второе - это силовые структуры, которые заинтересованы в том, как украсть что-то у человека, а не в его защите.

Эта система когда-нибудь изменится?

Я не гадалка, но пока что всё выглядит скверно. Если цены на нефть упадут, то надежда есть. Если будут расти дальше, то всё очень плохо. Пока что они не снижаются.

Россия - один из главных торговых партнёров Эстонии...

Что касается Эстонии, то ваша страна должна уйти от дихотомии «Россия-США» и выработать свою, уникальную внешнюю политику. Что касается бизнеса, то ваши рынки - Бразилия и Африка. Эстония должна развивать отношения «юг-юг», а не смотреть на США, Европу и Россию.

Зачем мы нужны бразильцам?

Там у вас есть огромные возможности. Бразилия ищет способы попасть в Европу, но не знает, как это сделать. Эстония с её непугающей, дружественной бизнес-средой и либеральным законодательством (я здесь автоматически чувствую себя как дома, а это признак) - отличная возможность для бразильцев попасть не только в Европу, но и в Россию.

То есть, мы всё-таки «мостик»?

Именно. Посмотрите на уровень преступности в Бразилии, он огромен. Вы сумели сделать свою страну безопасной, и именно это - ваш главный козырь при переговорах в бразильцами, в этом ваша привлекательность.

Что мы забыли в Африке?

Вы должны экспортировать туда свои технологии. Я недавно вёл дело в Кении и заметил, что в этой стране есть своя Силиконовая доли­на! Там есть ниши, в которых, если качественно поработать, можно сильно преум­ножить свои инвестиции. Ведь это рынки, которые крупные игроки часто пропускают.

Только Бразилия и Африка?

Я не закрываю никаких дверей для вас. Но в других странах уже есть проблемы. Например, Китай - великолепный рынок, но в нём есть структурные ограничения, туда сложно войти. Взять хотя бы размер: сколько времени нужно, чтобы пересечь Бразилию, и сколько - Китай? Если бы у меня была маленькая компания в Эстонии, я бы смотрел прежде всего на Бразилию и Африку.

Вы упомянули, что в странах, где нет верховенства закона, нужно действовать сходным образом. Каким?

Ключевое слово здесь - скорость. Адвокат в этих государствах должен не только отвечать на те обвинения, которые предъявляет клиенту государство, но и атаковать каждый комментарий, который эти обвинения сопровождает. Если ты будешь ждать, пока завершится судебный процесс, то даже если клиента оправдают, то к тому времени его бизнес-репутация будет в руинах.

С Ходорковским эта тактика не сработала...

Ходорковский - это наша боль. Мало того, что он неви­новный человек и отличный парень, он ещё и патриот своей страны. Михаил обожает русскую культуру и всё, что связано с Россией. То, что он в тюрьме, - это не только его, но и моя личная трагедия. Ходорковский и Лебедев - это личные политические заключённые Владимира Путина, и только он решает, что с ними будет. К закону это не имеет никакого отношения. Других политических заключённых, к счастью, удалось освободить.

В 2003 году Вы говорили, что дело «ЮКОСа» - это худшее, что Вы когда-либо видели. Готовы повторить это сегодня?

Я сейчас принимаю актив­ное участие в деле гражданс­кого движения «Красные рубашки» в Тайланде. Я видел­ массовые убийства, и это ужасно. Дело «ЮКОСа» для меня на втором месте после этих массовых убийств.

Почему Вы перестали его вести?

Я уже год как не веду дела Ходорковского, потому что уже 5 лет как не имею права въезда в Россию. Издалека вес­ти дела очень тяжело. Я бы мог вести дело в Страсбурге, но там уже есть блес­тящая команда адвокатов. Я не думаю, что Ходорковский сейчас нуждается во мне, да и мне, как адвокату, хорошо принимать участие и в других процессах. Нет более приятного чувства, чем когда­ ты освобождаешь невинов­ного человека.

В свете последних событий в Белоруссии: ведёте ли Вы дела там?

Нет, хотя хотел бы. Но меня туда никто ещё не приглашал.

А в Эстонии?

Нет, здесь у меня клиентов нет. Думаю, что это хороший знак для вашей страны.