Свобода вместо контроля: почему Эстонии нужна регуляторная гильотина

Эстония все еще сохраняет созданную за последние два десятилетия репутацию одной из самых инновационных стран Европы, открытой для иностранного бизнеса. Э-резидентство, стремительная цифровизация, простота ведения дел в начале 2000-х годов стали международными символами ее успеха. Но, как заметил Алексис де Токвиль, «успех порождает новые препятствия». В стремлении к управленческому совершенству наша страна столкнулась с проблемой, которую я называю «регуляторный перфекционизм».

Под регуляторным перфекционизмом я подразумеваю явление, возникающее в экономике, когда государственные органы создают слишком подробные и жесткие правила для регулирования бизнеса, стремясь таким образом избежать любых рисков и нарушений. Это явление отражено в давних и широких дебатах о чрезмерной регуляции и ее отрицательном влиянии на экономику, поднятых в работах крупнейших либеральных экономистов и философов, таких как Фридрих фон Хайек, Йозеф Шумпетер, Карл Поппер, Милтон Фридман. Мы нередко слышим термины «регуляторная ловушка» или overregulation (чрезмерное регулирование) – таковы более официальные (и нейтральные) наименования регуляторного перфекционизма.

Регуляторный перфекционизм, несмотря на первоначальные благие намерения, медленно и неумолимо подавляет предпринимательскую инициативу. Как показывают исследования Всемирного банка, чрезмерные регуляции всегда приводят к снижению гибкости бизнеса, затрудняют инновации и препятствуют притоку иностранных инвестиций. Под растущим давлением компании сосредотачиваются не на росте и внедрении новых решений, а на соблюдении сложных правил.

Как писал Шумпетер (Capitalism, Socialism and Democracy, 1942), основа инновационного роста – это свобода для экспериментов и рискованных решений. Жесткие регуляции, не оставляющие места для ошибки, делают развитие бизнеса невозможным. Нужно ли говорить, как необходима предпринимательская свобода в таких «стремительных» секторах, как IT и финтех, где единственная стратегия роста – это постоянные разнонаправленные эксперименты, нащупывание работающих вариантов и быстрая адаптация под них своих продуктов?

Представим эстонский финтех-стартап, разрабатывающий решения в области блокчейна. У нас сегодня он сталкивается с проблемой получения лицензий на свою деятельность, которые требуют соблюдения тех же стандартов, что и для традиционных банков. По данным Европейского агентства по финансовым рынкам, подобные регуляции не соответствуют реалиям быстро развивающихся финтех-компаний и фактически тормозят их развитие. В результате стартап вынужден тратить ресурсы на юридические услуги и соблюдение норм, вместо того чтобы инвестировать их в развитие. В Великобритании, где система регулирования более гибкая, этот же стартап мог бы внедрять свои решения, не опасаясь чрезмерного контроля.

Жесткие регуляции, предназначенные для защиты бизнеса, на деле подавляют его. Чтобы сохранить свою прогрессивную репутацию, Эстония должна осознать важность предоставления бизнесу свободы для ошибок и экспериментов. Как писал Фридрих Хайек (The Road to Serfdom, 1944), путь к прогрессу лежит через децентрализацию и предоставление свободы для инициативы.

Первоначально правила и регуляции в Эстонии создавались для того, чтобы обеспечить прозрачность и стабильность. Это создавало благоприятную среду для бизнеса, позволив стране занять высокие позиции в рейтинге Всемирного банка «Doing Business». Однако стремление государства к совершенству превратилось в ловушку для предпринимателей.

Дарон Ачемоглу в книге «Почему одни нации богатые, а другие бедные» пишет, что государства часто создают экстрактивные институты – системы, где государство, контролируя все аспекты экономической жизни, извлекает разнообразные выгоды для себя, но подавляет свободу и развитие и тем самым лишает нацию долгосрочной перспективы, обрекая ее на бедность. Эстония, стремясь улучшить регуляторную среду, на практике выстроила подобные экстрактивные институты, где государство играет роль главного арбитра во всех бизнес-процессах. В результате компании страны вынуждены фокусироваться на соблюдении правил, а не на создании добавленной ценности.

Исследование Торгово-промышленной палаты Эстонии показало, что 60% малых и средних предприятий тратят значительную часть своих доходов на юридические консультации и соответствие регуляциям, что не позволяет им инвестировать в развитие продуктов или выход на новые рынки. Для сравнения, в Финляндии этот показатель составляет всего 30%, что делает ее бизнес-среду более гибкой и привлекательной для инвесторов.

Без развития инклюзивных институтов, то есть, правил и практик, поощряющих эксперименты и конкуренцию широкого круга предпринимателей при равных возможностях для роста, Эстония рискует попасть в ловушку среднего дохода. Это явление, о котором предупреждают Дарон Ачемоглу и другие экономисты, возникает, когда экономика страны перестает расти после достижения определенного уровня доходов на душу населения. При отсутствии инклюзивных реформ чрезмерная регуляция будет сдерживать инновации и неуклонно снижать конкурентоспособность страны на международных рынках.

Об Эстонии уже не говорят, как о стране с простыми условиями для ведения бизнеса и минимальными барьерами для иностранного капитала. Сегодня избыточная бюрократия и культурный изоляционизм создают все новые и новые препятствия, разрушающую недавнюю либеральную славу страны. Философ и социолог Макс Вебер (Economy and Society, 1922) предупреждал, что бюрократия, даже с самыми благими намерениями, имеет тенденцию к тому, чтобы себя поддерживать и разрастаться. В Эстонии мы видим именно это: система, созданная для упрощения процессов, стала сложной, дорогой и работающей на себя.

Иностранные компании, особенно крупные корпорации, сталкиваются с местными стандартами, которые требуют значительных затрат на адаптацию при развертывании бизнеса на местном рынке.

Пример: исследование Института конъюнктуры показало, что немало иностранных компаний, планировавших открыть офисы в стране, отказались от этого из-за бюрократических барьеров. Так, международная логистическая компания намеревалась открыть филиал в Таллинне, но из-за трудностей с получением необходимых разрешений процесс занял более года, и компания предпочла инвестировать в Латвию, где процедуры проще и быстрее.

Попытки защитить национальные интересы с помощью бюрократии и культурной изоляции фактически губят экономику. Как подчеркивал классик политической экономии Давид Рикардо (On the Principles of Political Economy and Taxation, 1817), открытость к международной торговле и интеграции способствует росту больше, чем возведение национальных барьеров. Эстонии следует стремиться к тому, чтобы открыть себя миру и служить мостом между разнообразными рынками, а не замыкаться в себе.

Одна из самых серьезных проблем малого бизнеса в Эстонии – высокие постоянные затраты, такие как аренда, налоги и административные расходы. В крупных экономиках, в странах с большим населением, этот вид затрат компенсируется за счет большого объема продаж, но в Эстонии с ее ограниченным рынком и небольшим населением постоянные затраты – серьезнейший барьер для развития.

Успех экономики во многом зависит от масштабов рынка и разделения труда. В Эстонии малый и средний бизнес не может достичь необходимых масштабов, чтобы эффективно покрывать постоянные затраты. Это делает продукцию эстонских компаний дороже и менее конкурентоспособной.

Согласно отчету Европейской комиссии, цены на базовые товары и услуги в Эстонии на 20% выше, чем в Литве и Латвии, несмотря на то, что экономика стран схожа по структуре. Это связано с более высокими постоянными затратами, которые эстонские компании вынуждены перекладывать на потребителей.

Высокие постоянные затраты не только препятствуют развитию малого бизнеса, но и отпугивают международные компании. Экономика масштаба играет ключевую роль в успехе компаний – это аксиома рыночной экономики и отраслевой конкуренции. Эстонии следует пересмотреть свою налоговую политику и снять проклятие малого рынка со стартапов и малых компаний – создать для них льготные условия, дать им возможность развиваться.

Передовая экономика зависит от человеческого капитала. Страны, способные привлекать и удерживать талантливых специалистов, становятся лидерами в освоении технологий разворачивающейся Четвертой промышленной революции. Однако в Эстонии миграционные законы и практика ограничивают возможности для привлечения таких людей.

Исследования Всемирного экономического форума показывают, что страны, которые смягчают миграционные ограничения и создают благоприятные условия для иностранных специалистов, привлекают больше инвестиций и быстрее развивают инновационные сектора. В условиях глобальной конкуренции за таланты Эстония оказывается в невыгодном положении.

Финтех-компания Monese, основанная в Эстонии, была вынуждена перенести часть своих операций в Великобританию из-за невозможности быстро нанять иностранных специалистов в Таллинне. Процесс получения рабочей визы для квалифицированного разработчика может занять месяцы, что делает бизнес негибким и неэффективным.

Миграционные ограничения не защищают местный рынок труда, а наоборот, создают дефицит квалифицированных кадров и повышают конкуренцию за таланты. Джон Мейнард Кейнс (The General Theory of Employment, Interest, and Money, 1936) подчеркивал, что основа экономического роста – это рынок труда, и без притока новых специалистов экономика не может развиваться. Эстонии следует задуматься об открытии «миграционных дверей» на все стороны света – не только на Запад, но и на Восток, и на Юг.

Еще одна серьезная проблема для привлечения высокооплачиваемых специалистов – отсутствие потолка социального налога. В Эстонии работодатели обязаны платить высокий социальный налог, который взимается с любой заработной платы, независимо от ее размера. Это делает наем высококвалифицированных работников с зарплатами более 100 000 евро в год крайне затратным для компаний.

В таких странах, как Германия или Швеция, существуют лимиты на социальные налоги, что делает их более привлекательными для специалистов высокого уровня. Без изменений в налоговой политике Эстония рискует потерять конкуренцию за международные таланты, что повлечет долгосрочные негативные последствия для ее экономики и способности играть значимую роль в глобальном технологическом прогрессе.

Избыточные бюрократические процедуры и сложные регуляции давно требуют радикальных изменений в Эстонии. «Регуляторная гильотина» – это массовое сокращение ненужных нормативных актов и упрощение бюрократических процессов ради предоставления бизнесу свободы для роста и инноваций.

Регуляторная гильотина – не просто административный механизм либерализации экономики, а серьезная политическая реформа, требующая мобилизации воли всех заинтересованных сторон: правительства, бизнеса и общества. Успех такой реформы зависит от единства усилий, ясности целей и готовности к решительным действиям.

В начале 2000-х годов Дания провела регуляторную реформу с целью упрощения бюрократических процедур для бизнеса. Правительство пересмотрело все существующие регуляции и отменило более 3000 из них. Этот процесс назвали «Датской гильотиной». Результаты были впечатляющими: постоянные издержки бизнеса снизились на 25%, что резко повысило конкурентоспособность датских компаний на мировом рынке. По данным Европейской комиссии, реформа помогла Дании укрепить свою позицию одной из самых привлекательных стран для ведения бизнеса в Европе.

В 2003 году правительство Нидерландов инициировало программу «Регуляторное упрощение». В ее рамках было отменено более 1200 законов и постановлений, что сократило административную нагрузку для предпринимателей на 20%. Особое внимание было уделено малому и среднему бизнесу, который больше всего страдал от избыточных требований. По данным Всемирного экономического форума, эта реформа привела к повышению гибкости нидерландского рынка и сделала страну одной из самых конкурентоспособных в мире.

Еще одним примером успешного применения гильотины можно считать опыт Южной Кореи в 2004 году. Правительство тогда предприняло радикальные шаги по устранению устаревших и ненужных регуляций, что снизило бюрократическое давление на бизнес и привело к росту прямых иностранных инвестиций на 70%. По данным ОЭСР, эти реформы укрепили позиции Южной Кореи в мировых рейтингах конкурентоспособности.

Мексика в 2000-х годах тоже запустила масштабную регуляторную реформу. В результате этой гильотины были отменены десятки тысяч правил, мешавших развитию бизнеса. Благодаря этому бизнес-среда стала более предсказуемой, а административные затраты снизились на 15%, что дало толчок к росту малых и средних предприятий.

Еще один удачный пример – Кения, которая в 2017 году использовала регуляторную гильотину в сельскохозяйственном секторе. Правительство отменило более 200 регуляций, которые сдерживали фермеров и агропредприятия. Эта реформа привела к увеличению производительности сектора на 25% и значительному росту экспорта.

Для того чтобы регуляторная гильотина стала возможной в Эстонии, требуется, прежде всего, политическая воля. Политики должны понять и признать, что нынешний курс приведет к стагнации. Реформа потребует комплексной оценки всех существующих регуляций, а также открытого диалога с бизнес-сообществом, чтобы определить самые проблемные области. Без активного участия бизнеса невозможно провести реально полезную реформу, так как именно предприниматели лучше всего понимают, какие регуляции сдерживают их рост.

Бизнес-сообщество Эстонии, в свою очередь, должно внести свой вклад в подготовку регуляторной гильотины, предоставив конкретные предложения по ликвидации ненужных регуляций. Это может быть организовано через публичные форумы и круглые столы, где компании смогут напрямую говорить с представителями государства и делиться своими проблемами.

Общество, которое значительно выигрывает от создания более гибкой и конкурентоспособной экономики, также должно быть вовлечено в обсуждение регуляторной гильотины. Снижение бюрократических барьеров приведет к большему количеству рабочих мест, а также к росту доступности товаров и услуг. Политики и бизнес должны инициировать общественные кампании, объясняя гражданам пользу регуляторной гильотины для их благосостояния.

Политики, разумеется, должны понимать, что реформа столкнется с сопротивлением – как внутри государственных структур, так и среди части общества, опасающейся «раскачивания лодки». Однако воля принимать трудные решения – важнейший фактор успеха: регуляторная гильотина была применена в Дании, Нидерландах, Южной Корее, Мексике, Кении и других странах. Эстония имеет все возможности для того, чтобы отказаться от регуляторного перфекционизма, ставшего угрозой благосостоянию, и пройти такой же путь, делом подтвердив свою репутацию страны, привлекательной для талантов, бизнеса и инвестиций.

Сокращение бюрократии – не угроза государственному контролю, а путь к созданию стабильной и эффективной экономики, где государство – не тиран, извлекающий собственные выгоды через экстрактивные институты, а партнер бизнеса, менеджер инклюзивной экономики. Регуляторная гильотина может стать той реформой, которая вернет Эстонии стратегическую конкурентоспособность.

Эстонии необходимо мобилизовать все свои политические и социальные ресурсы, чтобы провести эту реформу и обеспечить благополучное экономическое будущее для своих граждан.