Максим Горюнов: нельзя быть БССР без СССР

Если не знать контекста, то можно подумать, что в Минске проходят обычные протесты, как почти во всех странах бывшего «Восточного блока».

В феврале 2018 года в Словакии после новости об убийстве журналиста Яна Куцияка, собиравшего материалы о связях словацких политиков с калабрийский мафией, и Мартины Кушнировой, его невесты, акции протеста прошли в 48 городах. Словацкие диаспоры вышли на улицу в 17 странах. В 21 словацком университете отменили занятия. В Братиславе на площади вышло до 60 000 человек: больше, чем в 1989 году, во время антикоммунистической «Вельветовой революции».

В феврале 2017 года в Румынии на улицы столицы вышло до 150 000 человек. Ещё 150 000 вышло в других румынских городах. Граждане протестовали против намерения правительства помиловать бывших чиновников, осуждённых за коррупцию.

Как и в Словакии, размах протестов в Румынии был сопоставим с протестами во время падения коммунистического режима в конце 80-х.

Несмотря на схожесть масштабов, отличие протестов в Беларуси в том, что граждане выходят не против коррупции, а против полусоветской политической системы. История так сложилась, что только в этому году граждане Беларуси окончательно созрели для того, чтобы расстаться с советским прошлым.

У нынешней Беларуси советский флаг и советский герб не просто так. В 1994 году, после трёх лет относительной свободы, на фоне глубокого экономического кризиса на выборах победил Александр Лукашенко, который сделал всё возможное, чтобы вернуть страну во времена брежневского застоя. По ряду причин вплоть до недавнего времени большинство граждан поддерживали его курс.

Полного возврата не получилось: нельзя быть БССР без СССР. Адаптируясь к принципиально новой ситуации, Беларусь пошла по китайскому пути, открыв границы и осторожно, без масштабной приватизации, разрешив частный бизнес. От коммунистической партии пришлось отказаться: место партии занял сам Лукашенко и его администрация. Общие контуры этой новой/старой советской системы удачно очертила пресс-секретарь президента, Наталья Эйсмонт, заявив, что диктатура - это национальный бренд Беларуси:

«Мы видим, что происходит вокруг. Мы видим хаос, порой беспорядок. … Иногда мне кажется, что не сегодня так завтра, но послезавтра точно в мире может возникнуть запрос на диктатуру. Потому что за диктатурой в нашем сегодняшнем понимании в первую очередь мы видим, на мой взгляд, порядок, дисциплину и абсолютно нормальную спокойную жизнь».

Речь идет об облегченной версии БССР, в которой диктатура коммунистической партии заменена личной диктатурой Лукашенко.

В отличие от настоящей БССР, из ее облегченной версии в любой момент можно уехать. Граждане Беларуси уже много лет являются чемпионами мира по количеству шенгенских виз на душу населения. В 2014 году консульства стран ЕС в Беларуси выдали 880 000 виз. Это на 9 400 000 человек населения. Больше белорусов шенгенскую визу получают только Китай, Турция и Россия.

Кроме того, в облегченной БССР можно было запустить свой бизнес, но есть своя «социалистическая» специфика. Если бизнес быстро растет, Лукашенко нагружает его дополнительными обязательствами. Например, в виде «опеки» над убыточными колхозами, согласно его же указу № 138 от 19.03.2004. Исполнительные комитеты на местах время от времени вывешивают списки - кто кого опекает.

Так менеджмент крупной частной косметической компании «Вiтэкс» (270 собственных магазинов в странах СНГ) вынужден заниматься развитием хозяйства «Теплень» (бывший колхоз «Память Ленина») в 40 километрах от Минска. 12 деревень, 2000 гектаров земли, 500 коров, фруктовые сады. По словам генерального директора «Вiтэкс», Виктора Терещенко, только за первые три года компания вложила в развитие колхоза 8 млрд белорусских рублей (около 250 000€).

Белорусские IT, о которых так много говорят, стал для облегченной БССР скорее новым источником дохода, чем новой стратегией развития страны. Лукашенко не отказывался от «советского пути». Проблема в том, что ему хронически не хватает средств на этот путь и он постоянно берет кредиты.

В перспективе брать деньги у программистов проще, чем у иностранных партнеров. Нужно учесть, что у него и его чиновников большой опыт не только обременения колхозами, но и национализации, причём довольно «грязной».

На данный момент в Минске много слухов о том, что в ответ на открытую поддержку протестов программистов, администрация президента готовит проект национализации IT- отрасли. Опять же, по слухам, проект будет презентован после очередного «Всебелорусского народного собрания», на котором Лукашенко рассчитывает вернуть себе легитимность.

С гражданами Лукашенко общается на языке советской пропаганды. Как бывший лектор общества «Знания», инструктор политотдела и заместитель командира танковой роты по политической части он владеет им в совершенстве. О градусе советскости языка Лукашенко можно судить по его свежей фразе о том, что «дефицит священнослужителей за пятилетку надо ликвидоровать».

В итоге, мнение о том, что Беларусь - это музей советской культуры, не так уж и ошибочно. Несмотря на тридцать лет без «железного занавеса», отдельные куски белорусской реальности выглядят так, словно не было ни Михаила Горбачёва, ни Балтийского пути, ни Беловежской пущи, ни интернета.

Ещё пять лет назад в Минске не было кофеен, пабов, независимых картинных галерей. Кофе можно было выпить в кафе «Берёзка» с видом на «вечный огонь» у гранитного монумента Победы. И в кафе у британского посольства, в котором постоянно сидят зоркие мужчины в серых пиджаках как будто из сериала «ТАСС уполномочен заявить…»

Улицы в центре Минска не меняли названий: улица Карла Маркса пересекает улицы Ленина, Свердлова, Володарского, сквер Дзержинского.

Тайная советская полиция, КГБ, так и называется - КГБ. Лукашенко настолько не хочет ничего знать о преступлениях коммунистической партии, что весной 2019 года распорядился выкопать поминальные кресты с мест массовых расстрелов в урочище Куропаты рядом с Минском. По разным данным в Куропатах было расстреляно от 30 000 человек. В том числе и выдающиеся поэты и писатели межвоенной Беларуси: Мойша Кульбак, Михась Чарот, Алесь Дудар, Юрка Лявонный и другие. Кресты убирали экскаватором под надзором милиции.

Схожие взгляды у и белорусских силовиков. Бывший министр внутренних дел Беларуси, Игорь Шуневич, на парад Победы регулярно надевал форму офицера НКВД.

У экс-кандидата в президенты, поэта Владимира Некляева, который в 2010 году как раз сидел в тюрьме КГБ, есть стихотворение о том, как он спит в камере на тех же нарах, что и человек, расстрелянный в 1937 году. Сейчас, в 2020-ом, на этих нарах спят очередные кандидаты в президенты и члены их штабов.

Если Лукашенко, его чиновники и силовики так и живут в комфортном для них 1984-ом, то граждане Беларуси давно уже живут в 2020-ом.

Это особенно заметно если сравнить медиа Лукашенко и граждан.

Белорусские государственные газеты выходят на бумаге с таким размахом, как будто интернета не существует. Каждое утро в газетные ларьки по всей стране привозят буквально тонны газет. Визуально они выглядят как советские до «гласности». Содержание из той же эпохи.

На страницах белорусских газет ни на секунду не утихает неистовая битва за урожай льна, кукурузы, свеклы. В самые горячие дни Лукашенко вместе со своими детьми лично собирает в мешки картофель и морковь.

Кроме урожая, много пишут об успехах молочной и мясной промышленности, о надоях и самоотверженном труде дояров. Все это с ощутимыми северокорейскими подвываниями.

Осенью, когда урожай героически собран, Лукашенко любит длинно рассуждать о том, что в эту зиму белорусы не будут голодать: свинины, картофеля и молока им точно хватит до нового урожая.

Особенный жанр - Лукашенко ругает председателей колхозов за грязные коровники, за низкий приплод у свиней и тому подобное. Председатели стоят перед ним, опустив головы. Лукашенко их грубо обличает. Один такой разнос может обсуждаться в газетах несколько дней.

Кроме позитивной аграрной и промышленной повестки, есть и негативная: о капиталистических империалистах, которые мечтают отнять у граждан Беларуси их благополучие. И о предателях внутри страны: «буржуйчики», «пузатые буржуи», «богатенькие». Предатели, как и империалисты, зарятся на благополучие рядовых белорусов.

Все это выглядит неубедительно и глупо. Люди, которые могли бы с интересом следить за урожаем кукурузы и ненавидеть «буржуйчиков» давно ушли в мир иной. Лукашенко и его подчиненные этого не замечают и живут в мире, где главными угрозами являются зимний голод и империалисты, которым якобы нужным белорусские коровники и пруды с карпами.

Гражданская белорусская пресса отличается от государственной тем, что в ней нет ни капли советской экзотики. Она самая обычная, гуманитарная и общеевропейская. Может быть, подчеркнуто гуманитарная, с акцентом на ценности каждого человека.

Гражданские СМИ в Беларуси живут в социальных сетях, но это вынужденная мера. Если бы не КГБ, они выходили бы на бумаге и их сайты не выглядели бы такими спартанскими.

Граждане Беларуси, как и граждане любой другой страны, требуют признания своих прав и свобод. Возмущение тем, что диктатор опять и опять переступает через закон и сорит их налогами - их основные темы. Кроме того, граждане Беларуси хотят развития. Не советского, которое им обещает Лукашенко, а как у ближайших соседей: у Литвы, у Польши, у Латвии.

Другими словами, то, что происходит сейчас на улицах Минска, Гродно, Бобруйска, можно назвать соперничеством времён.

Чиновники во главе с диктатором, регулярно используя насилие и разрушая систему правосудия, пытаются навязать гражданам советский 1984 год. Граждане, упорно избегая насилия, отстаивают своё право жить в общеевропейском и общемировом 2020 году. Судя по тому, что граждане уже третий месяц к ряду не уходят с улиц, настоящее в Беларуси наконец-то побеждает советское прошлое. На стороне советского прошлого остались только силовики, а это верный признак того, что прошлое скоро в самом деле станет прошлым.