Вадим Белобровцев: «Честнее было бы совсем закрыть границу с Россией»

Мы проголосовали за недоверие, но не поддерживали сам вотум своими подписями. Под текстом, который составили EKRE и «Отечество», мы свои подписи не ставили, потому что считаем, что это как раз совсем не то, о чем нужно говорить сейчас.

Новое правительство говорит о том, что нам нужно сокращать расходы, причем решительно, обещает урезать расходы всего общественного сектора на 10%, при этом создается новое министерское место. Да, Свет – министр без портфеля, но тем не менее, это министерская зарплата, соответствующие привилегии и бонусы, которые получает министр, это советники, у которых тоже свои зарплаты, и так далее. То есть в принципе набегает достаточно приличная сумма на год. И когда мы постоянно слышим риторику об экономии, нам кажется это немного циничным и, может быть, даже отчасти лицемерным.

Владимир Свет в СМИ говорил о том, что это неправильное решение и печально, что государство такие решения принимает. Нам было интересно послушать, как меняется риторика человека, который теперь, перейдя в другую партию, должен говорить о том, что на самом-то деле эти решения были правильными!

Ну и в целом мы спрашивали про отношение к тому, что сейчас делает новое правительство и что делало предыдущее, в которое его новая Социал-демократическая партия тоже входила – про повышение налогов и акцизов.

В итоге на основании ответов, которые мы услышали, мы убедились, что нет смысла нарушать, скажем так, традицию, когда все оппозиционные силы поддерживают вотум недоверия тому или иному министру, если не видят конкретных причин этого не делать. Я их не увидел.

Риторику я тогда совершенно не менял. Более того, я перешел из Социал-демократической партии в Центристскую, потому что меня, пусть не вытолкали, но очень четко дали понять, что никаких политических и карьерных перспектив у меня там больше нет.

В то же время мы знаем, что в принципе идеология центристов и соцдемов во многом схожа. Это те самые условно левоцентристские взгляды. При этом наших «левых» нередко называют «самыми правыми социал-демократами Европы».

Что же касается смены риторики, то, перейдя из одной партии в другую, я перестал вообще что бы то ни было говорить о своей предыдущей партии. Считаю, что это просто моветон, когда ты начинаешь критиковать партию, в которой состоял еще, грубо говоря, вчера.

Нет, абсолютно. Мне в свое время предлагали стать министром, правда, не дошло до обсуждения – в какой сфере. Оно подразумевалось в случае, если я соглашусь войти в правительство центристов, EKRE и «Отечества». И я тогда отказался. Во-первых, не сказал бы, что у меня есть какие-то огромные министерские амбиции. Во-вторых, я вижу, что работа министра – это на самом деле очень тяжелый труд. Люди, которые мечтают о посте министра, на самом деле, просто не очень понимают, что это такое.

В свое время нам обещали, что мы войдем в пятерку богатейших стран Европы, а теперь мы движемся в пятерку самых дорогих стран. Я думаю, что Институт конъюнктуры – солидная организация, эксперты работают с конкретными показателями и строят прогнозы на их основе. Мы действительно видим рост цен и инфляции. Нам не сказали, что мы уже в этой «пятерке» или войдем в нее завтра. Но если посмотреть на уровень инфляции и динамику ВВП, мы понимаем, что движемся именно в эту сторону. Вектор определен институтом верно.

Идея создания теневого правительства может быть интересна журналистам, но на практике она мало что даст. Предложения оппозиции заведомо обречены, независимо от их содержания. Пример: внесенное центристами предложение сделать второй день Пасхи выходным днем было отклонено коалицией, хотя идея сама по себе будто бы неплохая, аполитичная, почти во всех странах Европы понедельник после Пасхи – выходной. Но коалиция не будет поддерживать предложения оппозиции, даже если они логичны и полезны.

Это, прежде всего, просто пример того, что коалиция не будет слушать оппозицию, даже если предложение совершенно незначительное и не влияет на политику. В Эстонии последние годы сложилась такая парламентская культура, что любые предложения от оппозиции заведомо отметаются. Соответственно, идея создать теневое правительство со своим курсом и идеями кажется обреченной на провал.

Главное для правительства – это не ввести сиюминутные меры, а составить цельный план стратегии выхода из кризиса. Например, мы неоднократно говорили о банковском налоге, который в Литве успешно введен в прошлом году и в этом году продлевается, потому что это не сильно сказывается на прибыли банков, но приносит в казну необходимые средства. Нужно придать экономике импульс, развернуть ее, наконец, в сторону роста.

Три вещи. Одна из них, слава богу, сейчас в какой-то степени была услышана правящей коалицией после смены премьер-министра. Во-первых, нужно отказаться от так называемой отмены налогового горба, самого дорогого предвыборного обещания реформистов. Партия реформ все время вела к тому, что нужно менять систему налогообложения. Министерство финансов подсчитало, что это обошлось бы государству примерно в 550 миллионов. Полмиллиарда можно было бы сразу оставить в покое. Слава богу, Партия реформ при Кристене Михале сообщила, что это мера откладывается на год. А где год, там может быть и больше... В нынешней ситуации начинать налоговую реформу стоимостью полмиллиарда – не самая разумная идея.

Во-вторых, мы говорили о том, что прибыль банков следует облагать налогами хотя бы временно. Это могло бы приносить до полмиллиарда в казну.

Третье – это оптимизация государственного аппарата, к чему сейчас постепенно приходит новое правительство, говоря о необходимости снижения расходов и уменьшения чиновничьего аппарата. Это могло бы принести от 200 до 300 миллионов евро по разным подсчетам. Новое правительство взяло за основу сокращение на 10%, так что можно сказать, что здесь мы движемся в правильном направлении.

Любое министерство может найти важные отрасли, которые, по их мнению, нельзя сокращать. Например, Министерство образования скажет о зарплатах учителей, МВД – о зарплатах спасателей и полицейских. Причем все можно объяснить именно соображениями безопасности.

Аргументация достаточно печальная. Недавно мы узнали, что государство готовится к возможным беспорядкам, давая полиции больше полномочий, в том числе в применении спецсредств, например, брандспойтов. Речь идет о том, чтобы легализовать привлечение армии к подавлению беспорядков. Хотя не вполне понятно, откуда этим беспорядкам взяться.

Разве что тихое недовольство политикой правящих партий может вылиться во что-то большее. От таких инициатив становится тревожно. Если государство готовится подавлять беспорядки, приоритеты расставляются неправильно.

Мы подходим к вопросу границы странно. Мы ее не закрываем, но делаем все, чтобы люди не хотели пользоваться границей. Автотранспорт больше не ездит через Нарву, граница осталась пешеходной, но ее закрывают на ночь. Мой коллега в парламенте Алексей Евграфов, бывший нарвский мэр, отправил запрос министру внутренних дел с просьбой сообщить, сколько людей пользовалось границей в ночное время. В ответе говорится, что за две недели апреля, это тогдашние данные, переходом воспользовалось «незначительное» число людей – 7000 человек!

Мы видим, как сегодня на границе у нас фактически кризисное положение. Люди стоят часами, люди не знают, что вообще делать, из очереди уйти нельзя: потеряешь место и будешь стоять еще потом столько же, сколько успел простоять. Конечно, во многом в этом виновата российская сторона, которая создает искусственные проволочки. Но и мы «отсекаем» 7000 человек за две недели как незначимую цифру. Теперь хотят ввести полный досмотр всех, кто переходит границу, что еще увеличит время ожидания.

Как мне кажется, проще сказать, что мы не хотим, чтобы люди переходили через эту границу, поэтому давайте ее совсем закроем. Это будет честнее. Сам я считаю, что это неправильно. Наоборот, в этой ситуации я всегда хвалил эстонскую сторону и МВД за то, что граница остается открытой, в отличие от Финляндии. Но, глядя на то, как переход этой границы превращается в ад, хочется сказать: определитесь – либо вы действительно оставляете границу открытой и люди ей пользуются, либо закрываете ее.

Может быть, стоит использовать эти успехи активнее, направлять инвестиции в сферы, которые приносят дивиденды. Иностранные инвестиции идут в определенные направления, и нужно анализировать, как сделать их еще более эффективными.

Наши предприятия переживают трудные времена. Государству стоит задуматься, как помочь бизнесу. Мы почти каждый день видим новости о закрытии предприятий или увольнениях. Во время ковида мы справились неплохо, хотя и тогда государство не слишком помогало предприятиям. Сейчас ситуация еще сложнее.

Кризис кризису рознь. У нас еще не катастрофа, но мы к ней приближаемся. Когда в магазинах опустеют полки, это будет сигнал катастрофы. Уже сейчас, я вижу в быту, что рядовые потребители хотят сэкономить, активно покупают по скидкам. Я сам, депутат Рийгикогу, в магазине смотрю на скидки, стараюсь покупать продукты по акциям. И понимаю, что многим людям, у которых зарплата средняя или ниже, выживать в условиях роста цен и инфляции теперь очень сложно.