Член правления Coop Pank: русские деньги в эстонских банках уже не отмывают

В Hansapank я работал до 2006 года, т.е. до кризиса. Это было совершенно другое время: экономика росла, российский кризис был позади. Менеджеры были ориентированы на одно: «Бизнес, бизнес, бизнес». Я был менеджером по работе с клиентами и помню какими интенсивными были рабочие дни. Думаю, что Swedbank сегодня другой. Наверняка знать не могу, но знакомые, связанные с банком, говорят, что он сейчас не тот, что прежде. Не удивительно: компания заняла прочные позиции на рынке, ужесточилось регулирование – в общем, время теперь другое.

Время, проведённое там, я бы разделил на 2 части: до кризиса и после. Эстония была единственной страной, где международный концерн DNB Nord работал как стартап: в банке работали 10 человек, а кредитный портфель не превышал 10 миллионов евро. Все тоже были ориентированы на рост, но затем рухнул Lehman Brothers. И стратегия сменилась стратегией выживания. Когда кризис прошёл, банк DNB объединился (норвежцы купили немцев) и превратился в обычное крупное финансовое учреждение. Теперь, как и у всех, материнская компания спускала дочерним, что им делать.

В Coop Pank нет материнской компании (весь банк – это материнская компания). Это даёт нам большую свободу в принятии решений и лишает возможности размыть ответственность. В отличие от крупных скандинавских банков, ты не можешь сослаться на то, что материнская компания сказала тебе, что делать. Ты сам принял решение и полностью за него отвечаешь.

И оказалось, что не всем людям такое подходит. Я знаю немало специалистов, которые хорошо работали в скандинавских банках (занимая в них высокие позиции!), но в обстановке, где нужно принимать самостоятельные решения, они не справлялись. Этим людям всё равно нужны рамки и указания. А есть другой тип людей, которым такая свобода, наоборот, подходит.

Бюрократия есть везде, потому что банковское дело – зарегулированная отрасль. Но я согласен с тем, что иной раз той или иной идее не дашь хода просто потому, что пока будешь пробивать ее внутри организации, утомишься так, что решишь, что игра не стоит свеч.

Нет. Hansapank был очень профессионален, и в его кредитном комитете сидели компетентные люди. Просто когда в мире происходят слишком быстрые изменения, ты в любом случае получишь проблемы.

Мне трудно это прокомментировать, но могу вас заверить, что ни один банк не стремится к тому, чтобы забрать у должника квартиру. Банк заботится в первую очередь о двух категориях людей: акционеры и вкладчики (деньги которых банк выдаёт в виде кредита). И если с этими кредитами наступают проблемы, то мы должны устранить ущерб. И продажа залогового имущества – самое последнее, на что идёт банк. Всегда делаются попытки достичь какой-то договорённости.

Мы – очень простой банк. Мы не занимаемся инвестициями, не держим пенсионный фонд, не управляем активами. Наш банк ориентирован на обычных людей и обычные предприятия. Есть несколько бизнес-направлений. Мы занимаемся финансированием частных лиц и предприятий, ежедневными банковскими операциями и депозитами. Есть отдел, занимающийся жилищными кредитами. Плюс лизинг и малый кредит. Вот между всеми этими направлениями наш оборот и распределён. 90% выручки приходит от финансирования, а 10% - от комиссионных.

Раньше банки зарабатывали на таких услугах, как предоставление банковского расчётного счёта, однако сегодня транзакции для предприятий у нас бесплатны.

Комиссионные мы берём за разные услуги, в том числе и в финансовом секторе.

Когда мы начинали в 2017 году, большая часть нашего портфеля была состояла из кредитов частным лицам. Но наибольший рост с тех пор пришёлся на сегмент займов компаниям. Поэтому эта доля растёт, и думаю, что мы в будущем достигнем паритета.

Думаю, что 60% на 40% в пользу частных лиц.

Этот сегмент позволяет нам привлекать вклады и является важной частью кровеносной системы нашего банка. Мы хотим предложить клиенту целостный продукт.

Да. И позволяют предоставлять целостную услугу. Мы позиционируем себя на эстонском рынке как универсальный банк. Наше преимущество заключается в том числе в синергии с торговой сетью Coop.

Эта история восходит к 2011 году. Мы вывели на рынок Säästukaart Pluss - карточку скидок, которую можно использовать как кредитную. По ней покупатель мог не только получить скидку на продукты, но и купить их в рассрочку. Продукт оказался довольно успешен, и у компании возникла мысль, почему бы не расширить линейку банковских продуктов при магазинах ETK (бывшее название Coop – прим.ред.)? Возник выбор: начать с нуля или купить что-то готовое. Выставленный на продажу Krediidipank оказался хорошей возможностью.

В магазине его никто не заманивает. Но у клиента есть возможность заполнить заявление, чтобы стать клиентом банка. Säästukaart Pluss работает одновременно как карточка скидок и как банковская карточка. Не нужно хранить несколько карт.

Но всё равно это удобно. Плюс ко всему, с нашей карточкой ты можешь снимать наличные в любом магазине Coop. Тем самым, мы решаем проблему доступности денег. Многие говорят, что банки уходят из регионов, из-за чего доступность наличных денег становится меньше. Однако благодаря тому, что деньги наш клиент может снять в кассе любого магазина Coop Konsum, мы добиваемся того, что деньги теперь доступны в любом уголке Эстонии.

Магазинов Coop там нет, но по нашей карточке можно без процентов снять деньги в банкомате любого банка.

Нет, так быстро это не происходит. Это всё-такие расчётный счёт в банке.

В отличие от крупных банков, мы находимся в фазе роста и планируем в ней оставаться несколько лет. Пока мы растём, мы готовы платить за вклады.

Нет. Думаю, что до такого, чтобы заставить клиентов платить за депозит, мы не дойдём.

По той же самой причине – быстрый рост, на пути которого биржа является промежуточной остановкой. Когда мы начинали в 2017 году, кредитный портфель составлял 150 миллионов евро. Вот-вот он достигнет цифры в 500 миллионов. Но для того, чтобы быстро расти, недостаточно принимать депозиты и выдавать кредиты – нужен ещё и капитал.

Регулирование требует, чтобы у банка было достаточно собственного капитала. Когда мы выдаём кредит частным клиентам, то требуем самофинансирования. Банк – не исключение: когда он занимает денег, он должен предоставить самофинансирование, которым является собственный капитал.

Привлечь финансирование можно и внебиржевым способом: с помощью акционеров или путём направленной эмиссии. Однако с самого начала, когда Coop Pank только создавался, мы решили, что хотим быть банком, открытым для народа.

Не имею права этого говорить, потому что биржевая регуляция очень строгая.

Не тот случай. Я вообще считаю, что все IPO, которые были проведены для того, чтобы решить проблемы фирмы, успеха не добиваются. Мы могли бы не выходить на биржу и вместо этого профинансировать свой рост, вкладывая в него всю свою прибыль, но этот путь был бы в 3 раза медленнее.

Невозможно. Поэтому мы должны уметь быстро приспосабливаться. В чём была ошибка прошлого кризиса? Было много кредитных денег, их массово выдавали предприятиям, те не знали, что делать с деньгами, и массово вкладывали их в недвижимость. Получился непродуманный рост, результатом которого стал big crash.

Думаю, что на сегодняшний день никакие русские деньги в эстонских банках уже не отмываются.

На примере нашего банка могу сказать, что таких денег нет. Что касается уничтожения имиджа, то на позапрошлой неделе я встречался со своим бывшим коллегой из Норвегии. Он мне сказал, что в Скандинавии теперь на страны Балтии смотрят с большей осторожностью, чем раньше. Но всё равно мы не стали зоной, с которой уже никто не имеет дело – инвестиции в страну идут. Весной я разговаривал с немецкими банкирами, так по их словам, обычные немцы вообще не в курсе этой истории. Это мы находимся в эпицентре событий и получаем все новости, а для жителя Германии тут непонятно что: какой-то Danske Bank, о котором они впервые слышат… Им своих Deutsche Bank или Commerzbank хватает.

Начнём с того, что большинство европейцев просто не знают, где находится Эстония. Ещё меньше тех, кто слышал такие названия Danske Bank или Swedbank. Для них это далёкая музыка. Другой вопрос, что банкиры за ситуацией следят.

Действительно, Krediidipank когда-то принадлежал Bank of Moscow, который затем был продан «ВТБ». Когда мы купили банк, то тщательно просмотрели его портфель. И пришли к выводу, что продолжать работать с ним невыгодно. Поэтому совет банка принял решение полностью выйти из бизнеса с нерезидентами.

Да, отмывание денег не имеет национальности. Просто то, что конкретно произошло в скандалах с Danske и Swedbank, имело отношение к денежным потокам с Востока, где Эстонию использовали в качестве транзита…

Конечно. Но каждый банк выстраивает собственную политику и свои аппетиты к риску. Для нас очевидно, что любой клиент, желающий открыть счёт в Coop Pank, должен иметь связь с Эстонией. Именно связь - неважно, является ли он резидентом. Если у некоей OÜ есть собственник-эстонец, но весь бизнес происходит за границей, и никаких других связей с нашей страной нет, то это не наш клиент.

Более того, даже если у него есть связь, то мы на этом не останавливаемся. Смотрим на то, какая часть его бизнеса делается наличными. Адекватен ли этот процесс логике его бизнеса? Или попахивает налоговым мошенничеством?

Что касается Danske Bank и Swedbank, то здесь ещё большую роль играет то, использовали ли банк «втёмную» для того, чтобы отмывать деньги, или же банк сам активно консультировал своих клиентов (тогда он соучастник).

У Credit Suisse был такой случай (по-моему, я об этом читал в Äripäev). У них была специальная компьютерная программа, на которой они на встречах с клиентом показывали ему всякие разные нечистые схемы. А затем программа все данные автоматически удаляла. Вот это – соучастие в преступлении.

Нет, напрямую таких случаев мы не нашли. Большинство клиентов Krediidipank просто не отвечали нашему профилю, т.к. не имели связи с Эстонией.

В 2008 и 2009 годах на кредитном рынке доминировали 4 скандинавских банка: Swedbank, SEB, Nordea и Danske. У них было 96% кредитного рынка. Сегодня их доля упала до 60%. На освободившееся место пришли новые банки, LHV, мы, Inbank и другие. Причём, если раньше банки были все более-менее одинаковыми, то сейчас у многих есть своё лицо. BigBank концентрируется на выдаче кредитов, Inbank – на потребительских кредитах, мы – универсальный банк.

Отдельный, конечно. Хотя бы потому что Coop – это товарищество, а банк – акционерное общество. У нас есть свои акционеры, свой собственный капитал и т.д. Мы независимы.

Нет, такое маловероятно. Финансовая инспекция осуществляет надзор за нами, мы скоро выйдем на биржу. Такое, чтобы банк был в минусе, а акционеры довольны, вряд ли возможно.