Владимир Вайнгорт: благотворительность не должна быть источником дохода

Благотворительность бывает разная – денежная и неденежная. Например, это могут быть простые денежные переводы – помощь по состоянию здоровья или малообеспеченности, или для реализации художественных, культурных, спортивных и иного рода проектов. Это самая распространенная форма благотворительности.

Благотворительностью может считаться и предоставление каких-то благ физическим и юридическим лицам в неденежной форме – например, вещей, имущества, помещения.

Еще один вид благотворительности, который представляется мне существенным – это передача муниципалитетам или государству каких–то материальных ценностей в форме произведений искусства или коллекций. Примеров тому много: музеи Гуггенхайма по всему миру, Третьяковская галерея, и так далее.

И наконец, в понятие благотворительности входит гражданская инициатива. По радио я периодически слышу объявления о том, что кто-то собирает деньги для больных детей или, скажем, для приобретения оборудования для детских больниц, или для того, чтобы сделать в больнице ремонт, или же чтобы повысить квалификацию врачей.

Однако лично у меня не возникает никакого желания тут же перечислить деньги на указанные счета. Мне представляется, что это никакая не благотворительность. Наоборот, я чувствую злость по поводу того, что государственная медицина в нашей стране находится в состоянии недофинансирования.

Задачу же активистов и СМИ в данном случае я вижу не в том, чтобы пускать шапку по кругу, а в том, чтобы, обозначая болевые точки, формировать общественное мнение, используя возможности «четвертой власти», влиять на исполнительную и законодательную власть, добиваясь полного финансирования детской медицины.

В различных странах государство по–разному поощряет благотворительность. Обычно это делается в форме различного рода налоговых послаблений. В нашем законодательстве это также учтено.

Если мы возьмем Закон о подоходном налоге, то в нем есть норма, которая распространяется и на юридические, и на физические лица, если они делают пожертвования в адрес некоммерческих организаций, занимающихся благотворительностью и включенных в специальный список Налогово-таможенного департамента. Список этот постоянно пополняется в течение всего периода налогообложения.

Согласно этой норме, пожертвование может быть в любой форме, как в денежной, так и в неденежной. Это дает благотворителю право в определенных законом пределах снизить базу налогообложения. Велика ли эта сумма? Нет, невелика: к примеру, для физических лиц необлагаемая налогом часть дохода, включая и другие статьи, не должна превышать 1200 евро в год.

Мне кажется, благотворительность можно было бы вывести за рамки этой общей нормы. Я бы сделал исключение для благотворительности двух видов: во–первых, для пожертвований в адрес такого рода некоммерческих организаций из списка, и, во–вторых, для поддержки обучения любого физического лица.

Оплата обучения или стипендия на время обучения или переобучения в наше время приобретает значение значительно большее, нежели выделение какого-то пособия бедствующему человеку. Государство, заинтересованное в повышении образовательного уровня своих граждан, могло бы поддержать эту идею: такого рода помощь должна быть освобождена от налогообложения.

Также можно было бы расширить возможности людей напрямую поддерживать социально важные виды деятельности. В мире есть такая практика: определенную сумму из общего налогового платежа можно напрямую направить организациям, нуждающимся в поддержке.

Представьте себе, что каждый налогоплательщик Эстонии имел бы возможность направить напрямую какую-то сумму на поддержку государственных средств массовой информации, или какому–то музею, или культурному центру, или оперному или драматическому театру. Их все равно содержит государство из наших налогов. И сразу бы стало видно, какие из этих учреждений нужны людям, а какие не очень.

Частные СМИ, музеи, театры, галереи могли бы тоже проявлять инициативу и напрямую привлекать благотворителей, используя форму попечительства, различного рода патронаж и «клубы друзей». Такие организации есть, к примеру, при Русском музее в Санкт-Петербурге, при Национальной галерее и Королевском оперном театре в Лондоне. Почему бы не популяризировать аналогичные формы благотворительности и в Эстонии?

К сожалению, вынужден констатировать, что некоторые организации, называющие себя благотворительными, становятся источником дохода для людей, которые сами и организуют эту благотворительную деятельность. В своей практике я сталкивался с тем, что фонды могут тратить до 30% полученных на благотворительность средств на собственные нужды: платят аренду, себе зарплаты, содержат автомобили. Такая практика представляется мне неприемлемой.

Я сам, кстати, тоже вхожу в правление одного благотворительного фонда и горжусь тем, что в этом фонде ни одной копейки не расходуется на нужды самой организации. Даже бухгалтерский учет, которое обязательно должно вести любое юридическое лицо, делает бухгалтер–волонтер в свободное от основной работы время и ничего за это не получает.

На мой взгляд, не должно быть в благотворительной организации ни оплачиваемого правления, ни наемных работников – надо искать волонтеров. А если их нет, то тут уж ничего не поделать.