Денис Бородич: было бы не очень разумно фокусироваться на маленькой стране

Я считаю, что всё-таки одного образования мало, потому что жизнь меняется постоянно. И за 20 лет с момента моего предыдущего образования, а я закончил юридический факультет, всё-таки очень многое изменилось – новые технологии, новые подходы к ведению бизнеса. Поэтому я, как тогда уже топ-менеджер, посчитал, что руководитель должен идти в ногу со временем и нужно себя совершенствовать постоянно. Поэтому была принята эта идея поступить в Стокгольмский экономический институт.

Стокгольмская экономическая школа входит в двадцатку бизнес-школ Европы и мира, где преподают большие профессионалы и где созданы условия для того, чтобы топ-менеджеры со всех стран – в основном это всё-таки была Прибалтика – могли не только получать новые знания, но и делиться своим опытом, накопленным за предыдущие годы. То есть это один из вариантов еще и познакомиться друг с другом. Я считаю, что каждый руководитель, который хочет развиваться, должен идти в ногу со временем, должен себя совершенствовать постоянно.

Во-первых, что такое дорогостоящая? Если мы посмотрим вообще, сколько стоит программа такого уровня, то это может достигать от 30 000 до 200 000 евро. Поэтому данная программа, мне кажется, учитывая ее рейтинг в мировых школах, не дорогостоящая. И второй момент – не надо смотреть только цифры, надо рассматривать это как инвестицию в специалистов, в топ-руководителей. И каждое предприятие… спросите у них, вкладывают ли они в повышение квалификации своих работников и топ-менеджеров, и я вам скажу, что 95% это делает. Это не расход, это инвестиция для того, чтобы компания работала более эффективно. Думаю, что эти деньги окупились в разы для TLT, когда я там работал, и считаю, что я тоже приобрёл очень много благодаря этой программе.

Конечно же это элементарная составляющая ведения бизнеса. Должна быть расходная составляющая, на базе которой ты формируешь свою доходную составляющую, и, если ты видишь, что расходы больше доходов, наверное, что-то в этой экономической модели неправильно. Другое дело, что есть расходы, а есть инвестиции. Иногда инвестиция тебе сегодня не приносит дохода, но в будущем ты видишь, что она окупится и принесет деньги в многократном размере.

Dream Job – это, скажем так, несколько направлений. Есть более пассивное направление, где компания инвестирует в акции и индексные фонды, чтобы был обеспечен пассивный доход. Второй момент – это консультационный бизнес. То есть мы помогаем клиентам, другим компаниям, в составлении стратегии, в другом бизнес-консалтинге, с выходом на другие рынки. Им интересно запустить в неизвестном им регионе компанию, поэтому нужна местная экспертиза.

По-разному, потому что фирма небольшая. Я там один, плюс мне помогает супруга, которая тоже является членом правления компании, сособственником. Поэтому в основном мы выбираем те проекты, которые более интересны не только с финансовой точки зрения, но еще, скажем так, тем, какую ценность мы можем принести для этого проекта. Одноразовых клиентов у нас практически нет, потому что это не очень интересно. Мы больше ведём долгосрочные [проекты]. Вот, например, последний такой проект – в сфере дигитального маркетинга. Это компания, которая развивает свои продукты на весь мир, не имея на эстонском рынке ничего. Ее основные рынки – это Америка и Западная Европа. И выстраивание ее долгоиграющей прибыльной стратегии – это то, чем мы занимаемся в последний год.

Ты должен предложить что-то новое, интересное на рынок, быть уникальным. Наверное, с одной стороны, это жизненный опыт, а он у меня был довольно разнообразный, начиная от государственного сектора, работы в городской управе города Таллинна, и в парламенте, причём в различных сферах. Я знаю, как работает государственный аппарат, городской аппарат, как происходит принятие решений, на основании чего происходит принятие решений, кто эти люди, которые стоят за этими решениями. И плюс благодаря этому была очень большая возможность познакомиться практически со всеми ведущими бизнесменами и компаниями Эстонии.

То есть можно сказать, что ваше политическое прошлое – это своего рода стартовый капитал в вашем бизнесе?

Мне кажется, грех было бы в жизни не использовать тот капитал, который у тебя есть, и строить всё с нуля. Я думаю, что ты должен играть теми картами, которые у тебя есть, и пытаться их использовать максимально эффективно. Я больше 10 лет был в общественной деятельности Эстонии, и мне кажется, грех было бы это отбрасывать, а не капитализировать и монетизировать это.

В какой степени удается конвертировать эти связи? Ведь политика – это не только позитивный опыт, это еще и негативные связи.

Это и негативные связи, но мне кажется, не зря говорят: что не убивает, делает сильным. Я привык работать в стрессовых ситуациях, а их в политике много. Мне легче справляться с такими ситуациями, в бизнесе я могу это использовать во благо себе и клиентам, которые ко мне обращаются.

Нет, это не кризис сказывается, потому что обороты на таком же уровне, даже выше. Просто иногда владелец фирмы решает, каким образом он хочет получать ценность от компании. Зарплата – это одна из возможных составляющих, вторая составляющая – возможные дивиденды. Иногда это смена стратегии: когда важно иметь стабильный доход – это одно, а когда ты видишь, что компания может генерировать прибыль, есть смысл получать ценность от ведения бизнеса из двух источников – от зарплаты и возможных дивидендов.

Дивиденды еще не выплачены, поэтому мои расходы, которые необходимы для того, чтобы оплатить, скажем так, все свои финансовые обязательства – это кредиты, плюс чтобы семья могла существовать. Остальное – скажем так, nice to have, эти вещи можно уже решать с помощью дивидендов.

В принципе, если посмотреть расходную составляющую, то где-то порядка 3000-4000 евро нетто в месяц.

Я как либерал считаю, что это неправильно. Роль государства – не забирать у успешных людей, а создавать установки, где таких людей было бы больше. Чтобы легче было вести бизнес, чтобы компаниям было проще зарабатывать деньги – благодаря этому суммарный доход государства будет выше. А так мы, грубо говоря, наказываем, тех людей, которые успешны, и возникает атмосфера посредственности. Как компании конкурируют между собой, так и страны конкурируют за свой инвестиционный климат. Рисковая сторона этого – компании будут искать те места, где им более комфортно заниматься тем, что они умеют. Не надо смотреть в чужой карман, надо быть счастливым, что у тебя такие успешные компании, которые могут зарабатывать деньги. Социалистический оттенок этого правительства сильно сказывается не только на нем, но и на имидже страны в целом.

Конечно, но тут два момента. Сейчас правительство занимается решением краткосрочных задач. В своё время Эстония приняла правильное решение не облагать дивиденды компании подоходным налогом. Это сразу не окупилось, и я думаю, первые годы было сложно, но в долгосрочной перспективе Эстония как государство не только получила больше налогов в свою казну, но и инвестиционный климат благодаря этому был привлекательным для многих компаний извне Эстонии. Поэтому многие из них в том числе открыли здесь свои представительства.

Сейчас же этим решением ты не только можешь не выполнить цель залатать дырки в бюджете, но и в долгосрочном плане страна может потерять, потому что многие компании будут думать о том, что как-то уже не очень комфортно работать в таких условиях. И что возможно, надо подумать о смене локации. А сегодня всё-таки мир намного меньше, чем он был 10 лет назад.

По недвижимости у меня есть еще одна компания, которая занимается сдачей в аренду и получением дохода от арендной деятельности. Это новая компания, через которую ведутся дополнительные переговоры с инвесторами в плане развития недвижимости в Испании. И, соответственно, реализация их на розничном рынке. В конце августа – в сентябре туда войдут и другие инвесторы и партнёры.

Ну, во-первых, Испания мне нравится самому. Это очень классная страна не только из-за климата, но мне очень нравятся культура, кухня. Там очень сильное туристическое направление и очень востребована жилищная недвижимость. В Эстонии тоже проявляется тенденция, что очень многие люди, особенно чья работа выполняется удаленно, рассматривают вариант зимовать где-то в другом месте. Зимой выгоднее иметь в другом месте квартирку или апартаментики. И этот тренд не только в Эстонии, это во всей Европе – благодаря ковиду люди начали работать дистанционно. Соответственно, они могут более свободно выбирать себе локации и хотя бы частично жить в другой стране, в другом климате. Это создаёт дополнительный спрос. Ну и соответственно, где спрос, там должно быть предложение.

Там разные модели – и в аренду, и на продажу.

Было бы не очень разумно фокусироваться на маленькой стране. Всё-таки ты хочешь прокрутить как можно быстрее капиталы, как можно быстрее реализовать свой проект, поэтому надо рассчитывать не только на эстонский рынок, но ещё и скандинавский, и английский и т.д.

Это, наверное, один из таких "висяков" прошлого, компания создавалась довольно давно с одним партнером, потом наши пути разошлись. Никакой экономической деятельности там не ведется, и вот сейчас было принято решение, что, наверное, будем ликвидировать эту компанию.

Сейчас в основном собой. Не всегда важно управлять людьми, иногда важно и интересно управлять процессами и выстраивать какие-то экономические модели, направления с нуля.

Конечно же, иногда задумываешься об этом: вот в этом предприятии было 2500 человек… Но что мне больше нравится сегодня – что процессы все понятны, конкуренция понятна, ты знаешь, чего ожидать. А в городском предприятии для меня было неожиданностью… Всё-таки я как юрист и как топ-менеджер считаю, что руководство компании должно исходить из каких-то основных принципов и ожиданий собственника, которые зафиксированы, плюс экономических показателей. За эти четыре года моя активная деятельность была направлена на это, то есть на улучшение качества услуги, которую предприятие оказывало. По всем показателям проблем нет. Наоборот, в разы был увеличен доход, расход был сокращён, процессы были все детализированы и имидж предприятия рос, и удовлетворенность населения росла, но всё-таки получилось так, как получилось.

Да я так не думаю. Что значит пик карьеры? По-разному можно воспринимать. Я хочу реализовать свой потенциал как менеджера в экономических проектах. Я даже считаю, что можно быть намного успешнее в экономической, предпринимательской деятельности. Это мне нравится. Мне нравится свобода, что сам принимаешь решения, сам за них отвечаешь, и я вижу просто огромные перспективы, которых я могу достигнуть и которые, например, нельзя реализовать, находясь у руля государственного или городского. Ну, наверное, всё-таки городского, потому что в государственных предприятиях всё-таки больше присутствуют принципы ведения частного бизнеса. В городских отношение больше как к департаментам и чиновничьему аппарату, что мне не очень нравится и подходит.

Ну я не знаю, благодаря политическому прошлому или нет. Наверное, да, потому что я, находясь в парламенте, был председателем группы по общению с Казахстаном и участвовал во многих коммерческих рабочих группах, в том числе и прежде всего в транспортно-транзитных группах. И был, наверное, хорошим партнером для казахского посольства.

В основном это такая больше церемониальная должность, потому что ее основная задача – помогать строить мосты между странами, политиками, дипломатами, компаниями.

Скажем так, по этим направлениям проблем никогда нет. И экономические контакты в довольно-таки хорошем состоянии. Единственное, где были проблемы, – Эстония и Казахстан не соседствуют между собой. Там есть ещё одна страна…

Конечно, были проблемы в том числе и по транзиту грузов через Россию, из Казахстана, из Китая, но все равно это направление работает – может быть, не в тех объёмах, которые хотелось бы. Даже если мы возьмём, например, первый квартал этого года, одним из ключевых факторов, которые влияют на товарооборот, был транзит угля, который идёт из Казахстана. Он составил порядка 30 миллионов долларов. Это говорит о том, что все-таки возможности есть. И казахи видят одним из таких ключевых сотрудничество именно в транспорте, логистике.

Но это всё-таки такая достаточно сомнительная перспектива, по крайней мере, сейчас, поскольку во многих случаях казахский транзит предполагает либо участие России, либо участие Китая. Последний вообще для Казахстана – большой партнёр. Но для стран ЕС сотрудничество с Россией – вообще не вариант, а Китай – не очень дальновидная перспектива. Насколько сейчас эти соображения останавливают предпринимателей от ведения бизнеса с Казахстаном?

Ну не знаю - даже если посмотреть, сколько в нашей стране товаров из Китая, то это суммы в сотнях миллионов, если не миллиардах. Плюс, Эстония рассматривается как некий возможный транспортный хаб. Возьмём ещё и рынок, например, Скандинавии, потому что какой коридор интересный был бы для нас – обслуживать не только Эстонию, Прибалтику, но ещё и скандинавский рынок. Это десятки миллиардов евро товарооборота. То есть всё равно, какие бы отношения ни были… И насколько я знаю – да, может быть, между Эстонией и Китаем есть политические разногласия, но в плане коммерческих отношений – нет никаких.

Товар надо как-то доставлять, и почему бы не делать это с помощью нашей инфраструктуры? Да, конечно же, грузы проходят территорию России, но там больше партнёрство, скажем так, инфраструктурное. Просто эти товары должны пересекать и проезжать российскую территорию, то есть какого-то дополнительного участия [России] не требуется.

Конечно же, можно разные варианты предполагать, но я думаю, эти варианты минимизированы. Да, я понимаю – общеполитические отношения. Но в то же время та же РЖД, которая обеспечивает транзит своих грузов через российскую территорию… Все-таки в таком узком сообществе логистов такие дела не делаются, не приветствуются. Конечно же, риски есть во всём, но основной риск на сегодняшний день – благодаря чему ухудшились экономические показатели наших портов и железной дороги – что Эстония сама в определенный момент стала неконкурентоспособной. Те железнодорожные тарифы, которые начали устанавливать на перевозки по территории Эстонии, не могли конкурировать с той же Латвией, они не могли даже конкурировать зачастую с той же Финляндией. А мы конкурируем со странами Прибалтики, со Скандинавией, с Польшей, Германией. А если мы еще и экономически делаем этот путь намного тяжелее, то сложно быть аттрактивными для грузоперевозчиков.

Ну, я думаю, это проблема для всех. Но я, честно говоря, не очень верю в эти данные, потому что, во-первых, Казахстан всегда по восточным традициям выстраивает долгосрочные отношения и поэтому не очень занимается поощрением таких серых или чёрных зон. Насколько я знаю, есть даже регистр специальный, и казахи очень следят за имиджем, они видят риски, которые им могут предъявить международные партнеры. Конечно же, стопроцентно, наверное, нельзя это минимизировать, потому что компании придумывают различные хитрые схемы всегда. Но со стороны государства это не поощряется.

Сложно сказать, много или мало, но обращаются. Даже буквально до того, как я сюда приехал, у меня было совещание с одним эстонским стартапом, который предлагает автоматизировать рекрутинговый процесс с помощью искусственного интеллекта. Те, кто работают уже сегодня в Эстонии, в ряде стран Европы, видят большой потенциал в Казахстане и хотели бы иметь возможность выйти на тот рынок. Разные просьбы бывают. Одно из направлений, с какими ко мне обращались в последнее время, – это лесопромышленность. Из-за того, что нет доступа к российскому лесу, очень многие компании начали искать альтернативы, и одним из таких мест является Казахстан, который богат лесом. Это тоже одно из направлений, которое местные предприниматели ищут. Чтобы экспортировать лес, либо строить там пилорамы и вести сюда уже усовершенствованный продукт.

Мне очень нравится, когда я вот вижу начало отношений, которые потом перерождаются в какие-то конкретные бизнес-направления. Пару таких моментов было. Знаете, как строитель, который смотрит, когда по кирпичику дом строится, и потом вот дом уже готов, и ты помнишь, как это было, когда дома не было. И вот теперь дом. Конечно же, не всегда получается, и иногда интересы не совпадают, иногда ценообразование не проходное, но мне кажется, надо пытаться, и эстонским предпринимателям надо в том числе быть более амбициозными.

Я помню, наверное, лет десять назад уже был экономический форум – я еще в парламенте был тогда. И были представители азиатского континента. И тоже как-то общались бизнесмены, и в беседе спросили, а как вы видите, чем отличается азиатский бизнесмен от эстонского? Прозвучал ответ: эстонский бизнесмен зачастую дальше Германии даже не смотрит. То ли это неуверенность, боязнь, то ли потому что не хватает капитала… А для нас весь мир – это рынок. Поэтому неважно – это Австралия, Эстония или Америка, это все для нас рынки. Если нам выгодно, мы там будем работать.

А у нас многие склонны делать более "удобный" бизнес, то есть смотреть, что вокруг. Я считаю, что можно быть более амбициозными. Мы славимся цифровизацией, мы славимся тем, что мы делаем в зеленой энергетике – это тоже одно из направлений, которые интересуют Казахстан. Мы могли бы это ноу-хау хорошо пакетировать и представлять в Средней Азии и Казахстане в том числе.