Оксана Тандит: дико, но ты автоматически предлагаешь скидку человеку, который говорит не на эстонском

Когда-то она была начинающим филологом и хореографом. Сейчас все знают ее как модельера, который шьет одежду для эстонских знаменитостей и общественных деятелей, что не мешает ей преподавать в украинской школе и участвовать в политике реформистов, которую она не боится критиковать.

Я думаю, разочарованы, наверное, все люди, потому что повышение налогов – это очень неприятный момент, который касается нас всех. По-видимому, другого выхода просто не было. Сказать, что я разочарована действиями правительства… Да, потому что я думаю, что всегда есть альтернатива и, возможно, не было желания ее искать. Возможно, не успели поговорить и обсудить это со всеми предпринимателями. Если бы я была там, где принимаются решения, я бы все-таки отталкивалась от обратного. Я считаю, что понижение налогов приводит к сбору налогов.

Ситуация очень сильно изменилась. Думаю, было, как всегда, мало времени, чтобы сделать хороший, качественный анализ, поэтому пошли по самому легкому и быстрому пути, что не всегда правильно.

Я согласна с этим. Само увеличение налога… 2 процентных пункта, если мы говорим о налоге с оборота или о подоходном налоге, это касается всех товаров. То есть, куда бы ты ни пошел, ты платишь больше. Действительно, есть такой риск, что потребление будет снижаться. Больше всех пострадает сфера туризма, потому что там произойдет действительно значимое повышение, которое ударит и по нашим с вами карманам.

Мне кажется, что люди, которые никогда не были в бизнесе, но с детства, со школьной скамьи строили политическую карьеру, просто не знают реальных фактов, потому что на самом деле в секторе творческой экономики люди не согласны платить и 20% – это уже дорого. А теперь будет 22%. Те, кто платили, они, по-видимому, смогут платить, а те, кто не платили, не смогут даже помечтать об этом.

Наш сектор – это маленький бизнес, микропредприятия, где работают 1-5 человек максимум. Все эти годы мы выживали, просто ждали, пока некоторые работники уйдут на пенсию, искали возможности. Предприниматели начинают смотреть и оценивать…

Пути оптимизации расходов, абсолютно верно. Снижается нагрузка, снижается зарплата, снижаются налоги, многие фирмы действительно закроются. В нашем секторе закрылось очень много предприятий, люди ищут новые сферы. Зарплаты в частном секторе давно уже гораздо ниже и не поспевают за государственным, где идут постоянные индексации. У нас такого нет. Мы все время сравниваем свои показатели. 2022-й был чуть лучше, чем 2021-й; 2021-й был хуже, чем 2020-й, но мы все еще на 40% ниже 2019 года.

Ну, тысячу. Полной нагрузки уже давно ни у одной швеи нет. Последние три года нам было очень сложно найти эту нагрузку. Дизайн – это одно, я могу как профессионал продавать свои услуги дизайнера. А производство – очень невыгодный сектор. Идет постепенная переквалификация на дизайн услуг – того, что ты можешь продать, не закупив ткани, не заплатив за аренду, производство, машины, технику, амортизацию.

Я разговариваю с дизайнерами аксессуаров, кожаных изделий – это фирмы, которые могут платить плюс-минус минимальные зарплаты, иногда чуть выше минимальной зарплаты, плюс сдельная работа. В прошлом году половина дизайнеров, с которыми мы говорили, сказали, что они не могут платить себе зарплату. Получается, можете поднимать налоги, но эти фирмы, скорее всего, закроются. 50% дизайнеров, которых я знаю, работают где-то еще, чтобы содержать свой бизнес – на трех работах, как минимум. Если не оформить какой-то проект развития, то сектор будет потихонечку сходить на нет.

Ну да, в следующем году 20 лет будем отмечать. 20 лет мы делаем коллекции, начиная с победы на конкурсе Supernova в 2004 году. Наверное, есть люди, которые просто предприниматели по натуре. Я никогда не мечтала стать дизайнером, модельером. В детстве я хотела стать балериной, Анной Павловой. Я родилась в маленькой украинской деревне, где никто про дизайн не слышал, посмотрела фильм про балет и хотела поступать в балетную школу. Я не знала, что нужно готовиться, и не прошла, потом только я узнала, что Кайе Кырб три раза поступала. То есть, так можно, оказывается. Не получилось? Пошли еще раз попробуем.

Мне кажется, что предприниматели просто ничего не боятся. Ну, прогорел, не получилось – упали, встали, поднялись, отряхнулись, научились и пошли дальше.

Действительно, мода в Эстонии – это дорогое хобби. Ты можешь создать свой бренд, а это же визуальная идентичность, много денег было инвестировано в логотип, открытие концепт-магазина. Но я была уверена, что те коллекции, которые я делаю, я продам. Знала, что есть какая-то определенная клиентура, поэтому страха не было.

Единственное, что меня лично пугает – когда понимаешь, что вот здесь расти уже некуда. А тема экспорта все эти три года, как только началась пандемия, была закрыта. Те дизайнеры, которые работали локально, на местного клиента, они выжили, а те, которые работали на экспорт, практически закрылись. Они зарекомендовали себя в Европе, а тут страны закрыли свои рынки, занялись протекционизмом, сказав, что будут поддерживать свой местный дизайн...

Прием – это не столько возможность заработать, сколько возможность хорошей рекламы. Я всегда говорю, что наша цель – не количество, а качество. Для меня никогда не было важно сделать большую коллекцию. Для меня было важно сделать маленькую, но стильную, концептуальную, оригинальную. Президентский прием – это как раз о том, что если ты сделаешь правильным людям хорошие наряды, то получишь заказов на целый год. Потому что все будут говорить: «Я хочу платье, как у Каи. Я хочу костюм, как у Ингрид». Это та связь, которая работает потом. Ты можешь вообще потом больше никакой рекламы не делать.

Такого не бывает, потому что очень мало времени у всех. Кстати, Кая свой последний наряд у меня заказала до того, как стала председателем Партии реформ. На самом деле, деловым людям ничего не надо.

Есть, хотя их тоже очень мало. Но у них есть возможность купить крупнейшие бренды в мире. Это самый большой вызов – работать в индустрии, понимая, что вообще-то сегодня никому ничего не надо. Потому что те, кто могут себе позволить, могут одеваться в Prada, Versace, Dolce&Gabbana, Chanel…

Мы говорим про людей, которые зарабатывают выше среднего. Когда-то я выбрала для себя эту нишу – прет-а-порте де люкс, и пытаюсь в ней держаться, как бы дорого это ни было. Потому что заказать и купить ткань у английских производителей будет в пять раз дороже, чем у испанских, но это будет то качество ткани, которое вам послужит 10, 20, 30 лет. Соответственно, наши клиенты – это владельцы малого и среднего бизнеса, женщины-предпринимательницы, женщины-политики, очень редко это жены богатых мужчин. На 99% мои клиенты – эстоноязычные. Это очень хорошо показывает, что они зарабатывают немножко больше, чем русскоязычные. Это дико звучит, но ты автоматически предлагаешь скидку человеку, который говорит не на эстонском языке. Мне кажется, это уже неправильно. Потому что какая разница? Но ты знаешь, что здесь есть разница большая.

Но это же неправильно! Мы же говорим о равенстве, мечтаем об идеальном обществе равных возможностей несмотря на язык, цвет кожи и т.д. Где же эта либеральная, красивая картина общества? Почему так много людей до сих пор не могут себе позволить что-то лучшее?

Вечернее платье на прием начинается от тысячи-тысячи двухсот. Можно сделать десять платьев по 500, как наши конкуренты, а мы предпочтем сделать пять платьев, но за тысячу. Мы можем сделать и за 500 и за 300, просто это уже будет платье не из натурального шелка, очень простого кроя, там не будет никакой фантазии. А зачем тогда делать такое платье? Скучно. Мы делаем то, что нам интересно, когда есть темы для коллекций. Последняя коллекция, которая у меня была, посвящена победе Украины. Я реализую темы, которые хочу озвучить, через ткани. Мне мода интересна как язык. Поэтому я говорю, что для меня это не бизнес. Возможно, я очень плохой бизнесмен, у меня никогда не было цели заработать много денег. У меня была важная цель – просто удержаться на плаву, заплатить людям то, что они хотят получить, купить то, что я могу купить, заплатить те налоги, которые мы должны заплатить.

Конечно, государство должно поддерживать мелкий и средний бизнес. Или тот бизнес, который мог бы стать потенциально выгодным для государства, поскольку, если бы мы стали экспортировать, мы могли бы платить людям более высокие зарплаты. С EAS самая большая проблема всегда была в том, что выделяют деньги, ты участвуешь в одной-двух выставках, сразу получаешь кучу заказов, показываешь экспорт… Но я знаю такие предприятия, которые были вынуждены через год-два вернуть деньги, которые им выделили на развитие, потому что они не смогли доказать, что нужны. Нас никто нигде не ждет. Чтобы тебя вообще запомнили, ты должен пять-десять лет подряд два раза в год бывать на этой выставке. И наши цены должны быть конкурентоспособными с европейскими и т.д.

А когда ты даешь предприятию 1-2 года, этого недостаточно. Тем более, если этот предприниматель будет один. Основной фокус должен быть на пакете выставок: когда ты выбираешь экспортные рынки, выстраиваешь стратегию, консолидируешь предприятия, которые сюда подходят. И мы 3-5 лет подряд будем участвовать в этой выставке, потихоньку каждое предприятие будет искать партнеров и заказы. Я это так вижу. Возможно, я ошибаюсь, потому что я бизнес не изучала.

Многие дизайнеры просто закрылись, пошли работать, кто куда. Очень тяжело одному, потому что рынки очень сильно защищают своих, тем более, после пандемии. Две наши вылазки в Торонто и Вашингтон показали, что спрос очень большой, но нужно создавать налоговую, договорную базу, чтобы наши товары не были гораздо дороже, чем товары их местных дизайнеров. Мы маленькие, и это самый большой ограничительный фактор, именно поэтому нам надо учиться быть креативными, искать возможности сотрудничества и в первую очередь между самими предприятиями в этом секторе. Если этого нет, то очень сложно насильно заставить людей быть счастливыми и успешными. Ведь многие предприятия просто не хотят расти.

Их не устраивает. Это, по-видимому, новая тенденция – уметь довольствоваться малым. Вроде бы задана траектория, что все должны экспортировать, увеличивать капитал, наращивать прибыль, но все это идет вразрез с тем, что потребление нужно сокращать, производство должно быть устойчивым, мы должны экономить ресурсы и беречь природу. Нам не нужно так много. И это ведь правда! И нужно ли вообще производить такое огромное количество одежды?

Смотря какой ткани. У наших поставщиков есть все сертификаты о том, как были произведены эти ткани, как этих овец расчесывали и какие технологии были использованы. Лучше меньше, да лучше. Мы после пандемии перестали тиражировать. Почему обороты падают? Если расти, то надо покупать дешевле ткани, увеличивать количество. Дешево – это скорость, а скорость – это никогда не про качество. Мы делаем коллекцию из 15 изделий. Если до этого мы делали пробный микротираж, то сейчас даже этого нет. Человек просто может по этому образцу выбрать модель по своему размеру, при этом выбрав ткань, цвет, откорректировать силуэт и длину, т.е. он становится со-дизайнером. Ответственная мода становится медленнее. Да, мы дороже, но зато ты знаешь, что эта вещь, например, находится в одном-двух экземплярах в Эстонии. С тобой работают конструктор, портной и дизайнер. Три человека работают для тебя.

Можно и арендовать вещи на выход. Я пытаюсь найти сейчас новые возможности, когда не надо так много производить, но можно заниматься дизайном услуг, которые можно предлагать параллельно.

Да, уже полгода прошло. Это было спонтанное желание. Я ведь тоже приехала из Украины, мне тогда было десять лет. И первое, что сделали мои родители, – отдали нас в эстоноязычный лагерь на три месяца. Я хорошо запомнила это полное погружение, и мне показалось, что это важно тем детям, которые здесь останутся. Никогда не думала, что мне еще когда-либо понадобится украинский язык! Я хотела сделать частный курс по дизайну в своей студии, но долго не могла реализовать эту идею, а тут открылась школа, и я позвонила директору и предложила. Сказала, что, если понадобится, могу их и эстонскому учить. Пошла летом и сдала экзамен на С1. Я как дочь учительницы, видимо, сама учительница по природе: мне не страшно, я люблю говорить, люблю детей. Пришла и говорю: вы меня украинскому, я вас – эстонскому. Им очень понравилась идея, что они меня могут научить. А я им на своем примере показываю, что эстонский нужен, если хочешь конкурировать в этом обществе. Сейчас у меня там два курса по основам дизайна и пара групп эстонского языка. Это дает мне смену обстановки.

Я вижу будущее дизайна, не столько как дизайна товаров, сколько дизайна услуг, дизайна образования. Кажется, многим так понравилось мое выражение о том, что надо «дизайнировать стратегию», что теперь уже говорит о дизайне налоговой политики. Я им говорю: «Ребят, вы мою фразу отдайте, пожалуйста! У меня дизайн про другое, потому что как вы "дизайнируете" налоговую политику мне не нравится!»

Наверное, это все важно. Я так думаю, самое важное – быть хорошим человеком. Наверное, поэтому пока из меня не получился хороший политик. Самое главное – это то, что тебе в детстве дали родители. Если человек в детстве получил достаточно любви, солнца, поддержки, веры в то, что он уникальный и хороший, думаю, это тот двигатель прогресса, который тебя по жизни ведет. Человек не боится рисковать, не боится падать, потому что его любили и поддерживали. Отношения с людьми – самое главное. Держать свои обещания, потому что ты не сохранишь клиента, если ты его подведешь. Все мои клиенты со мной 15-20 лет, с того времени, как я открыла свой первый магазин в Старом городе. Наверное, это то самое умение поддерживать отношения с людьми, уважать своих сотрудников как людей, желание развиваться и вместе преодолевать кризисы.

9 июня в Тарту будет показ новой коллекции «Кабинет министров». Пока у нас в стране было сформировано новое правительство, Оксана покажет альтернативную версию правительства. У меня в нем 15 женщин. Как минимум раз в нашем светлом ближайшем будущем могла бы быть такая ситуация, когда все портфели были бы в руках женщин. Даже сейчас у нас такая ситуация, что в правительстве пять министров – женщины, и восемь – мужчины. Несправедливо. Я как раз тот человек, который считает, что квоты – вещь полезная и необходимая. Я даже сначала думала, что стоило бы два портфеля делегировать мужчинам – министерство культуры и образования, а женщинам оставить финансы, экономику, IT, экспорт. У меня обязательно будет министр экспорта и министр креативной экономики! Я запишу специально для этого видеоинтервью с нашими женщинами-министрами, с теми, кто был министром и кто мог бы стать им. Думаю, это будет очень интересная коллекция!