Глава банка Citadele: вместо эволюции - небольшая революция

ДВ расспросили председателя правлениябанка Citadele и Ассоциации коммерческих банков Латвии Гунтиса Белявскиса о том, что он думает о последних событиях: предъявлении главе Банка Латвии Илмарсу Римшевичу обвинения в получении взятки, подозрении властей США в том, что банк ABLV связан с деньгами Северной Кореи, а также заявлениями владельца банка Norvik Григория Гусельникова о том, что Римшевич вымогал у него взятку.

Что теперь будет?

Я, вообще, по жизни злой оптимист (смеётся). Конечно, на эти события смотреть неприятно. Они показывают, что в индустрии не всё гладко. Но ещё более неприятно, то, что что-то оказалось не в порядке в центральном банке. Поэтому в первые дни я испытвал большое удивление.

А сейчас?

Ситуация всё более проясняется. Я смотрю на неё уже по-другому.

Как?

Продолжается самоочищение индустрии. Все эти рывки, хотя и являются болезненными, в итоге приведут к более стабильной индустрии. Если в ней есть какие-то слабые звенья, то лучше всё это долго не мурыжить, а взять и всё расчистить. Именно этим сейчас и занимаются, совместно с регуляторами и США.

Что касается о задержания руководителя центрального банка, то не каждая страна в Европе может похвастаться тем, что их антикоррупционные структуры не боятся взяться за чиновников высшего звена. И как бы это ни было неприятно оптически, с практической точки зрения это показывает, что Латвия - демократичная страна. Здесь соблюдаются нормы Европейского Союза, а любые подозрения в коррупции влекут за собой строгое наказание.

На это обратили внимание, кстати, и наши партнёры из США. Сегодня у нас был заместитель Государственного секретаря. И он сказал, что видит большой позитив в том, что в этой стране борятся за закон и порядок. Чудное совпадение, что всё это случилось в одну неделю: и ABLV, и центральный банк, и Norvik со своими требованиями... Но это 3 изолированных случаях.

Они не связаны между собой?

Нет. Более того, ни один из этих трёх случаев (кроме, может быть, Банка Латвии) не стал большим сюрпризом. Про это пишут уже давно. Чувствовалось, что что-то будет. Мы в Ассоциации коммерческих банков Латвии, наблюдая за всем этим, видим, что на банковскую систему все эти события не оказывают никакого влияния. Разве что, есть небольшая нервозность самих банков.

А чего они нервничают?

Просто неприятно всё это видеть. Это же, в каком-то смысле, и наша репутация. Банк Citadele на этой неделе переговорил со своими главными партнёрами из Citibank и других евреопейских банков. Они так спокойно смотрят на эту ситуацию, что даже я удивился. Для них она менее болезненна, чем для меня.

То есть, на банковской системе все эти события отрицательно не скажутся?

Наоборот. Когда мы пройдём через всё это, то система станет стабильнее. Она продолжит делать то, чем занималась последние 2 года: уменьшать удельный вес иностранных депозитов, ещё быстрее снижать объём работы с высокорисковыми клиентами. Банки будут менять свои бизнес-модели, и это то, что происходит последние 2 недели. Просто вместо эволюции есть небольшая революция. Но она всё равно приведёт к хорошим результатам. Просто какое-то время придётся объяснять нашим партнёрам и коллегам (эстонцам, литовцам), что происходит. Я уповаю на то, что любому гражданину и клиенту всегда лучше знать, что антикоррупционные структуры работают, и всегда могут выявить коррупционеров. Всегда лучше напрямую выдвинуть обвинение, нежели всё это будет прятаться за занавесками, а мы ничего и знать не будем.

Вы сказали: "Про это пишут уже давно". То есть, слухи о том, что некоторые банки являются "прачечными", верны?

Я бы не использовал столь громкого слова. когда мы в ассоциациии начали глобальное движение в сторону лучшего контролю качества и рисков, то увидели, что бизнес-модель некоторых банков настолько зависит от групп высокого риска, что те просто физически не могут за один год поменять бизнес-модель. Ведь для них это означает, в один момент отказаться от большей части своих клиентов. Большие банки тоже немного заложники старой модели, которая привела к пагубным последствиям. У меня нет доказательств того, что менеджмент сознательно занимался этими рисками, но мы в ассоциации видим: когда стало очевидно, что бизнес-модели некоторых банков уже не долгосроные и не могут дать гарантий нашим партнёрам, то все банки начали свои модели менять. Но некоторые из них зависят от подобного бизнеса на 100%, поэтому не могут сделать всё в одночасье. Движение шло в правильную сторону, но... Как говорят американцы: too little too late.

Клиенты с высоким риском - это нерезиденты?

Да. И иностранные клиенты вообще. Они подразделяются на несколько групп. Есть т.н. "полочные фирмы". Там риск самый высокий. Поэтому многие банки работают исключительно с теми предприятиями, которые имеют бизнес здесь. У таких компаний риск уже ниже. Если какое-то частное лицо из Москвы или Санкт-Петербурга имеет карту в европейском банке, то риск снижается ещё больше. Но такой человек всё равно остаётся иностранным клиентом.

Я слышал гипотезу, что от всей этой встряски выиграют скандинавские банки.

Думаю, выиграют все, кто работают с местными клиентами. В том числе и банк Citadele.

Какую-то маркетинговую кампанию будете устраивать по этому поводу?

(смеётся) Конечно, нет. Эти банки работают с клиентами, с которыми мы бизнес не ведём. Зачем тогда маркетинг? На данный момент мы не видим никакой выгоды в том, чтобы забирать каких-то клиентов из банков, вроде ABLV. Это не наша ниша.

В чём же тогда ваш выигрыш?

Мы выиграем от того, что если изменится рынок, то больше места останется для кредитования со стороны местных банков.

Я правильно понимаю, что Ассоциация коммерческих банков внедрила недавно новую систему аудита, которая впервые была применена в 2016 году?

Нет. Это было сделано по просьбе регулятора. Те банки, которые работали с клиентскими группами риска, прошли этот аудит и получили его заключение. Ассоциация же недавно внедрила новые требования по саморегуляции. Они ещё строже, чем требования регулятора. Например, соблюдение санкций OFAC для нас обязательно. Европейский союз и ЕЦБ не требуют их исполнения, а лишь рекомендуют. Мы же и мысли не допускаем о том, чтобы их не соблюдать. Все эти меры должны привести нас к совершенно иному качеству IML и Compliance. Они не носят силы закона, но мы работаем над тем, чтобы все члены ассоциации на своих правлениях приняли эти регуляции.

Они это сделали?

Не знаю, все ли. Некоторые банки уже это сделали, некоторые - в процессе.

Кому вы больше верите: Римшевичу или обвинению?

Я - профессионал. И верю в силу правосудия. Я считаю, что если какой-то чиновник вляпался в историю и нарушил закон, то нужно провести расследование. Задержать, допросить и постараться внести ясность. Несмотря на то, что эта история нанесла урон международному имиджу, она, на самом деле, очень позитивна. Когда мы доберёмся до правды, то Латвия заявит о себе на мировой арене как страна, которая приводит в порядок свои государственные структуры. Благодаря этим событиям, я верю в правосудие всё больше и больше.