Иван Сергеев: другие страны смотрят на нас с определенной завистью, ведь у многих дела куда сложнее

Многие относятся к справедливому переходу скептически, поскольку, во-первых, определенный страх или скепсис – нормальная, здоровая реакция человеческого организма на все новое, особенно, когда это «новое» – очень большое.

В случае перехода к углеродно-нейтральной экономике мы имеем дело с поистине глобальным процессом. Уже сейчас большинство экономик мира покрыты теми или иными климатическими обязательствами, и мы знаем, что, если мы хотим избежать катастрофических изменений климата и продолжать существовать на этом вертящемся шарике, нам необходимо относиться к нашему шарику намного более рачительно. Этот масштаб, однако, настолько велик, что сложно уложить все в голове.

Плюс, на чисто теоретическом уровне все мы за мир во всем мире и чистую окружающую среду до тех пор, пока не оказывается, что я лично должен что-то по этому поводу предпринять. Мы наблюдаем этот эффект во всем: от требования перерабатывать отходы до налога на автомобили. Если же мы говорим о регионе, экономика которого в значительной степени завязана на производство и переработку ископаемого топлива (которое является одним из основных причин опасных изменений климата), то отказаться от своего сегодняшнего «хлеба» в пользу нового – это откровенно страшно.

В-вторых, мы одновременно движемся в будущее и создаем его. Мы знаем, что многие вопросы пока не имеют исчерпывающих ответов (например, основы будущей энергетической политики Эстонии только формируются), а некоторые технологии, которые нам понадобятся, пока или вообще не существуют или несовершенны (например, электромобили с их аккумуляторами или ветряки с их сложно-перерабатываемыми лопастями и т.д.).

Такая замена крыльев на лету может показаться неправильной, но у нас просто нет времени. К тому же, законы физики гласят, что без приложения усилий «тело, находящееся в состоянии покоя, остается в состоянии покоя». К сожалению, мы не можем оставаться в состоянии покоя: мы вынуждены и лететь, и крылья менять.

И это лишь пара примеров. Поводов для скепсиса – лишь повод дай.

Учитывая все это, мы стараемся проводить процесс перехода с максимальным разъяснением и приобщением – общаемся постоянно напрямую с целевыми группами, привлекаем их к процессу принятия решений и т.д. Я надеюсь, что скепсис потихоньку уляжется, особенно, когда мы начнем видеть первые осязаемые результаты работы.

Зеленый свет использованию Фонда Справедливого перехода нам дали лишь в октябре прошлого года, а временной горизонт фонда – аж конец 2029-го. Поэтому пока рано говорить о каких-то больших успехах – мы находимся лишь на ранних стадиях внедрения фонда. Однако старт удался неплохо.

В данный момент основное направление деятельности министерств и партнеров – это подготовка положений, регламентирующих условия предоставления грантов из фонда. Эта работа постепенно начинает приносить плоды, на данный момент запущены две меры: мера по поддержке крупных инвестиций и мера по интегрированию социальных и медицинских услуг в регионе.

В ближайшее время должны быть запущены еще две: инвестиционная поддержка малых и средних предприятий в объеме 15 миллионов евро и мера по поддержке наукоемкости бизнеса (общий объем составляет 50 миллионов евро, из которых половина направлена на усиление местных колледжей, другая – на поддержку научно-исследовательской работы на предприятиях).

На данный момент эти меры проходят последний этап согласования, и когда этот процесс завершится, мы сможем сказать, что две трети денег Фонда справедливого перехода пущены в использование, а это важная веха. Остальные меры планируется запустить в течение этого года.

На сегодняшний день у нас также есть первый поддержанный проект – это завод магнитов NEO Performance Materials в Нарве, ставший первым проектом, который финансируется из средств Фонда справедливого перехода во всем Европейском Союзе. Это очень важный проект, ведь он создаст несколько сотен рабочих мест (не учитывая побочные рабочие места) и имеет потенциал выстроить в регионе совершенно новую цепочку надбавленной стоимости в сфере, имеющей стратегическое значение для всего ЕС.

Важно заметить, что если здесь на месте нам кажется, что все затягивается, то другие страны смотрят на нас с определенной завистью, ведь у многих дела куда сложнее. Да и Европейская комиссия приводит нас в пример с точки зрения хорошей организации подготовки справедливого перехода и запуска задуманного.

Если же говорить об оценивании успешности перехода, то надо отдавать себе отчет, что мы имеем дело со сложным процессом, который не ограничивается только фондом и только 2029 годом. Измерить успешность фонда относительно просто: план включает в себя конкретные критерии по количеству поддержанных предприятий, созданных рабочих мест, получивших новую квалификацию работников и т.д. – если они достигнуты, значит и реализация фонда прошла успешно. Однако переход Ида-Вирумаа на углеродно-нейтральную экономику в целом – штука гораздо более сложная и требует отдельного наблюдения. К счастью, в рамках внедрения фонда мы занимаемся и этим.

Интереса к тому, чтобы пользоваться возможностями фонда, много со всех сторон: его проявляют крупные и малые предприятия, недоходные организации и т.д. Средств у нас максимально до конца 2029 года, но они могут быть израсходованы и раньше.

Естественно, фонд выполняет и социальную функцию – это отражено как в самом названии фонда, так и в формулировке его цели: «помочь регионам и людям в преодолении социальных, трудовых, экономических и экологических последствий, связанных с климатическими целями».

По этой причине у нас налажено постоянное и многоуровневое общение с профсоюзами и другими социальными партнерами. Так, Союз профсоюзов – один из полноправных членов руководящего комитета по СП, что дает ему возможность влиять на каждое решение, связанное с реализацией фонда. С другой стороны, у нас происходят достаточно регулярные встречи конкретно с профсоюзами, которые относятся к сланцевой энергетике, где мы общаемся на русском языке и без цензуры.

В декабре прошлого года я встретился отдельно с каждым профсоюзом и передал им детальную информацию по типу рабочих мест, которые предусмотрены находящимися на рассмотрении проектами, по планируемым конкретным программам обучения как на уровне высшего, так и профессионально-технического образования, по мерам денежной поддержки работников сланцевого сектора и т.д. Так что у профсоюзов есть вся информация по поводу справедливого перехода, и я очень надеюсь, что она будет донесена до работников.