Репортаж из Львова: на завтрак в кафе - через паспортный контроль и металлоискатель

С утра, прогуливаясь по Львову, я первым делом замечаю сидящую на скамейке итальянскую съемочную группу. Навстречу мне шагают польские журналисты, впереди запаркованы три с надписями «Пресса». Завидев еще пару человек с фотоаппаратом и микрофоном, я решаю подойти и поинтересоваться, с чего бы это вдруг столько коллег собралось здесь тихим утром.

Пара турецких репортеров объясняет мне, что это – одна из центральных площадей Львова, место относительно безопасное. И если вдруг в городе что-то случится (к примеру, вечером в пригородах начнется ракетный обстрел), то отсюда можно будет быстро добраться до нужного места.

Эстония вызывает у собеседников неподдельный интерес, поскольку мы - соседи России. Из Москвы ведь звучали угрозы в адрес стран Балтии и Польши, говорят турецкие коллеги. Им любопытно, что эстонцы думают о войне, как мы относимся к возможному нападению, чувствуем ли мы себя дома в безопасности.

Объясняю коллегам, что обе наши страны входят в состав НАТО, и что в Эстонии несут службу военные сразу нескольких государств, не только эстонские. Турецкий тележурналист тут же интересуется, насколько велика собственная армия Эстонии: 100 000 человек? Больше?

Рассказываю ему, что население нашей страны составляет всего 1,3 миллиона человек. Турок немедленно сбавляет обороты: ну тогда, наверное, 50 000? Или еще меньше - всего 20 000 военных?

Турецкие журналисты задают вопросы о том, какую позицию в нынешней ситуации занимает славянское население Эстонии. Обрисовываю им реальное положение дел: в стране проживает около миллиона эстонцев и несколько сотен тысяч русских, украинцев, белорусов и т. д., которые не образуют единой политической силы, а делятся на сторонников нескольких эстонских партий.

Конечно же, турки нахваливают свои известные на весь мир боевые беспилотники «Байрактар», которые очень хорошо себя зарекомендовали в Украине. Я спрашиваю, покупала ли эти дроны Россия. Мои собеседники смеются: дескать, само по себе этого никто не запрещал, но вот денег на такие дроны у Кремля после введения санкций явно не хватает.

Мы решаем отправиться на железнодорожный вокзал - с первых дней войны он запружен беженцами, двигающимися на запад. Заказываем Bolt, и нас подбирает таксист Сергей из Харькова.

Сергей живет во Львове уже три недели и все это время таксует. Несмотря на то, что ежедневно в город стекаются десятки тысяч беженцев, Сергей жалуется на отсутствие заказов. Журналисты Äripäev – первые иностранные клиенты за последнюю неделю, поясняет он.

В Харькове у Сергея был собственный колбасный бизнес. Как сейчас живется в Харькове? Никак. Никакой жизни там больше нет, отвечает он: «Уехали все - и мои друзья, и мои родители». Интересуемся, много ли харьковчан перед войной выступало против украинской власти. Немного, говорит Сергей, а теперь вообще таких не осталось.

Плюсы Львова – прекрасная весенняя погода, ведь в Харькове в конце марта обычно еще снег лежит. Найти жилье во Львове сейчас непросто, но благо у Сергея есть подруга, которая его и приютила.

Улица, ведущая к железнодорожному вокзалу, перекрыта полицией из соображений безопасности. Мы проходим мимо палаток и кухонь благотворительных организаций. Здесь же, по соседству расположен автовокзал, откуда можно уехать в Польшу – в Варшаву, Краков или Жешув.

Львов расположен поблизости от польской границы, поэтому, как правило, большинство людей едет отсюда дальше в Польшу. Однако не все: к примеру, мы пообщались со студентом по обмену из Турции, который был вынужден покинуть Харьков и направлялся в Стамбул.

Волонтер, помогающий беженцам, рассказал нам на вокзале, что есть и такие пассажиры, кто уезжает в обратном направлении. Зачем же сейчас ехать из Львова в Киев, недоумеваю я. Но, оказывается, случается всякое: скажем, военнообязанный отец семейства привозит своих детей на границу, а сам затем едет обратно, или же люди, приехав в относительно Львов, меняют свои планы и решают вернуться домой в Киев, объясняет волонтер.

Зоя вместе со своими двумя детьми приехала во Львов из Эстонии. Почти месяц они провели в Таллинне как военные беженцы, в то время как муж Зои оставался дома. Теперь мать с детьми возвращаются из Львова ночным поездом в Одессу – пока там, кажется, более-менее безопасно.

Железнодорожный и автобусный вокзалы расположены во Львове рядом друг с другом. Ежедневно сюда прибывают десятки тысяч человек. Некоторым беженцам приходится и ночевать тут же, на вокзале. За 35 гривен (это примерно 1 евро) можно купить входной билет в более комфортный зал - на час.

На станции настоящее вавилонское столпотворение, и мало кто носит маски. «Мы наверняка подхватим здесь коронавирус», - жалуется фотограф. В ночь на воскресенье от знакомых приходит сообщение, что автобус, на котором они ехали, сломался за несколько сотен километров до Варшавы.

На обратном пути с железнодорожной станции, битком набитой беженцами, Андрас продолжает работу: фотографирует людей, различные ситуации, какие-то любопытные детали.

В центре города в одном из домов мы замечаем окно, полностью заложенное мешками с песком. Но как только Андрас наводит на него свой объектив, к нам тут же подбегают стоявшие у дверей вооруженные полицейские.

Сначала просят документы, затем на сносном английском объясняют, что сейчас мы отправимся в отделение под конвоем трех вооруженных сотрудников. Оказывается, здание, которое мы пытались сфотографировать, является важным оборонным объектом.

По пути в участок я размышляю о том, какими глазами на нас смотрят прохожие: ну точно, российских шпионов ведут под конвоем. В отделении начинается допрос, на этот раз на русском языке: с какими целями мы вели фотосъемку? Замечание Андраса, что он на самом деле даже кнопку нажать не успел, никого не убеждает.

Приходится объяснять цель нашей поездки в Украину. Полицейские просматривают все снимки за последние дни, сделанные на камеру, а затем проверяют фотоальбомы в наших телефонах. Расспрашивают о возможных контактах с Россией, подробно исследуют (все там же, в телефонах), с кем мы общались в последнее время в социальных сетях.

В конце концов все подозрения рассеиваются. Мы полностью принимаем их объяснения, и когда говорим на прощанье "Слава Україні!", то, конечно же, слышим в ответ "Героям слава!"

Лозунги в честь Украины и во славу героев можно увидеть во Львове повсюду: на рекламных плакатах, на витринах, на флагах. В окне одного из домов в Старом городе я замечаю висящую тряпичную куклу с длинными ушами и высунутым языком – она раскрашена в цвета российского флага. Прохожие с энтузиазмом фотографируют.

На входе в кафе, расположенном в Львовской ратуше, нас останавливает паспортный контроль. К счастью, нам здесь рады. А вот граждан России и Белоруссии, согласно объявлению на стеклянной двери, пускать в кафе не собираются. Фотографу, тем не менее, приходится продемонстрировать содержимое своего рюкзака, а затем нас обоих проводят через металлоискатель.

Наслаждаемся завтраком в стильном кафе в Старом городе. Нам подают бутерброды, элегантно сервированные на трехъярусном, точно свадебный торт, блюде. Такое ощущение, что и не было накануне во Львове никаких воздушных тревог, что вчера в львовских пригородах не рвались российские ракеты. Мы еще не знаем, что все это повторится уже ближайшим вечером.