Пусть правящая партия перестанет упираться! Нужно брать в долг

Уверен, что когда-нибудь в будущем мы будем оглядываться назад, зализывать раны и рассуждать, как такое денежно-политическое безумие в мире стало вообще возможным и кто за это отвечает. С точки зрения кредитополучателя, подобный раздутый рынок предлагает великолепную возможность для привлечения денег.

На прошлой неделе Швейцария разместила 10-летние гособлигации с отрицательной номинальной доходностью. Отрицательна доходность немецких гособлигаций до семи лет, Болгария и Словения недавно разместили 20-летние гособлигации. Такая развивающаяся страна как Мексика недавно успешно продала 100-летние евробонды, латвийская десятилетняя гособлигация торгует с доходностью 58 базовых пунктов и т.д.

Большинство стран тем или иным образом используют заёмный капитал для инвестирования или покрытия расходов. Но наше государство, придерживающееся консервативной денежной и бюджетной политики, уже пару десятков лет уверено, что заём брать нельзя, так как мы всё равно не знаем, что с ним делать. Я не понимаю, какое конкурентное преимущество даёт Эстонии не обременённый долгами баланс. Как долго и зачем мы будем поклоняться этому идолу?

Когда стало известно, что Банк Эстонии, для того, чтобы напечатать евро, вынужден взять заём, так как в стране нет подходящих инструментов, у нас начались какие-то дебаты. По сути, брать для этого заём довольно абсурдно, но поскольку обсуждение началось, я решил высказать свои мысли.

Я не могу согласиться с тем, что Эстонии нечего делать с заёмными деньгами. Неужели у государства нет проектов или недофинансированных сфер, которые могли бы увеличить нашу конкурентоспособность и улучшить качество жизни? Как долго мы будем говорить о многополосных трассах Таллинн-Тарту или Таллинн-Пярну? Может, стоит их, наконец, построить? Разумно ли строить и содержать паромы, если мы могли бы построить между материком и Мухумаа 6-километрвоый платный мост, который, скорее всего, окупится за 10-15 лет?

Неужели оборонная способность нашей страны находится на таком уровне, что в свете геополитических событий нам не стоит инвестировать в эту область больше, чем какие-то 2% от ВВП, львиная доля которых идёт не в инвестирование, а в покрытие текущих расходов? Например, можно было бы купить какую-нибудь оборонную военную технику и вложить деньги в обучение её применению, или построить соответствующую инфраструктуру. Может, союзники будут готовы больше вкладывать в повышение нашей обороноспособности, если мы сами будем проявлять активность? С точки зрения обороноспособности важны и инвестиции в дорожно-транспортную инфраструктуру. Понятно, что любая государственная инвестиция в отечественную инфраструктуру оживит экономику и тем самым увеличит налоговую базу государства.

Государственные облигации имеют также другие существенные и практичные возможности применения, которые до сих пор у нас не обсуждались. Например, уже много лет определение справедливой цены капитала в Эстонии напоминает чёрную магию, поскольку у нас нет правительственной облигации, которая устанавливала бы в Эстонии безрисковую норму дохода. Нашим политикам эта проблема кажется надуманной, поскольку избирателей не интересует ни справедливая цена капитала, ни оценка финансовых активов. В то же время, цена капитала важна, например, при определении регулируемых цен на услуги инфраструктурных компаний, от которых зависят, в числе прочего, наши расходы на жильё.

В контексте развития местного финансового рынка чётко определённая безрисковая норма дохода помогла бы более адекватно оценить финансовые активы. Также цена капитала нужна для возникновения местного рынка облигаций, поскольку мир финансов широко использует сравнительное оценивание. Выход государства на рынок облигаций поспособствовал бы (повторному) возникновению местного рынка облигаций.

Если отпустить мысли в свободный полёт, то заёмные деньги можно направить в лётную сферу. Недавно я прочитал, что компания Estonian Air должна вернуть самолёты Embraer, арендованные у Finnair. Новые самолёты арендовать не получится, так как нет денег. И так воздушное сообщение между Эстонией и остальным миром не самое оживлённое, так неужели теперь мы дошли до точки, когда в результате административного бессилия мы ещё больше сократим количество прямых рейсов?

Если Tallinna Sadam может приобретать паромы и государство выделяет большие суммы на покрытие расходов на деятельность, что позволяет вытеснять с рынка частные компании, то при желании государство могло бы найти и в авиационном сообщении решение, способное Estonian пережить эту проблему. Используя аналогию паромов, государство могло бы за дешёвые заёмные деньги приобрести самолёты, отвечающие потребностям Estonian и арендовать их Estonian на рыночных условиях. С моей точки зрения, подобное решение является только вопросом юридического структурирования.

Кстати, в последние годы многие государственные фонды вышли на рынок аренды самолётов, так как это быстро растущий и предлагающий высокую доходность бизнес, основным конкурентным преимуществом которого является цена капитала. В отличие от паромов подобное вложение принесло бы государству солидный доход.

Я не могу предсказать, как долго продлится этот сумасшедший цикл предложения денег, но не использовать сложившуюся ситуацию в своих интересах, по крайней мере, безответственно. Не только проценты вышли из-под контроля, но и на первичном рынке предлагаются очень привлекательные условия.

Из интереса я на прошлой неделе запросил у пары лондонских инвестиционных банков индикативную оценку гипотетических 10-летних гособлигаций Эстонии. Лучшей индикацией было 0.53% в год, причём это включало все сопутствующие организационные и административные расходы.

Подумаем немного над этой цифрой. Не подвергающийся амортизации, необеспеченный долг на 10 лет с фиксированным процентом в пределах 0.5%. В апреле 2014 года доходность 10-летнего долга Германии была примерно 1,5%. То есть, сегодня Эстония могла бы взять заём в три раза дешевле, чем Германия год назад! Государство могло бы взять заём на более длительный срок. Хорошим примером являются упомянутые выше 20-летние облигации, недавно выпущенные Болгарией и Словенией. Вероятно, государству лучше всего комбинировать инструменты с разными сроками, например, на 5, 10, 15 и/или 20 лет.

Эстония могла бы сегодня без проблем привлечь пару миллиардов евро (при необходимости значительно больше). Облигации не амортизируются, то есть, в текущем порядке нужно платить только проценты. Если бы государство привлекло, например, миллиард евро на 10 лет, то обслуживание займа обошлось бы нам примерно в 5 млн. в год. На фоне доходов казны, составляющих 8.5 млрд. евро в год, это очень маленькая сумма.

Большинство стран рефинансирует свои облигации также на финансовом рынке, тем самым, по сути, из денежных потоков государства оплачивается только процент, а не основная часть. Основную часть нужно будет вернуть через 10 лет. Если нынешний эксперимент по печати денег выполнит свои цели – увеличит инфляцию, то инвесторы стали бы доплачивать Эстонии за то, что она возьмёт у них заём. Не факт, что подобная сверхвыгодная ситуация на рынке заёмного капитала продлится долго, тем самым, государство должно действовать очень быстро.

Германия, известная своей денежной и бюджетной дисциплиной, подходит к использованию займов консервативно, но они берут займы постоянно и систематически. Обеспокоенность наших политиков по поводу займа, кажется, опирается на параноидальное представление, что если будет открыт этот ящик Пандоры, то социал-демократы и левые партии, которые когда-нибудь придут к власти, начнут за счёт займов покрывать текущие расходы. Комментируя взятие займа, наш бывший премьер-министр Андрус Ансип когда-то приравнял Эстонию к Греции.

Почему мы так себя недооцениваем? Почему мы не можем придерживаться при использовании заёмного капитала консервативной линии? Девальвация кроны была структурирована как политическое решение, предполагающее согласие большинства в парламенте. Если мы до такой степени боимся повторить судьбу Греции, то почему бы на государственном уровне не установить максимальный размер долга, привязав его, например, к ВВП? Также можно зафиксировать в законе, что заёмный капитал используется только для инвестирования, а не для латания дыр в бюджете.

И в заключение. Невольно возникает вопрос, прагматична ли такая упёртость нашей правящей партии в отношении гособлигации, особенно сейчас, когда финансовые рынки предлагают нам необременительные условия привлечения денег. По моему мнению – нет.