Интервью ДВ: Урве Пало:в своих решениях я свободна

Существуют ли прогнозы относительно того, какие потери может понести эстонская экономика, если кризис будет углуб­ляться и будут установлены жёсткие санкции против России?

Нет таких цифр пока, или я их не видела, по крайней мере. Но предположить уже можно. Посмотрим, например, на экспорт. Сегодня экспорт из Эстонии в Россию составляет около 8% от общего объёма нашего экспорта. РФ находится на третьем месте как страна-импортёр нашей продукции, и падение этого объёма непременно скажется на общем состоянии экономики. Российский рынок очень большой, и если будет падать российская экономика, на нас это, естественно, тоже отразится. Более того, всё в мире взаимо­связано. Углубление кризиса может отрицательно повлиять на экономики Швеции, Финляндии, Германии, которые, в свою очередь, тоже являются нашими крупными экспортными рынками. Но мы надеемся, что здравый смысл победит и до серьёзных санкций дело не дойдёт.

Последнее время деятельность государственных транспортных компаний находится под пристальным вниманием общественности. Например, государство собирается пересмотреть организацию паромных перево­зок. Вы сказали недавно, что ситуация, когда в тендере на оперирование паромами участвует только один участник, – неправильна. Но скажите всё-таки, нынешний 10-летний договор с оператором наносит ущерб интересам государства или нет?

Нельзя утверждать, что наносит ущерб, у меня нет такой информации. Я уверена, что и государство, и предприятия сделали всё от них зависящее, чтобы перевозки были на должном уровне. Другое дело, что во время кризиса предприятия-операторы переживали тяжёлые времена. Это было... Но тут дело в принципе. При заключении нынешнего договора в тендере участвовал только один претендент, и это не соответствует принципам рыночной экономики. Более разумным было бы приобрести паромы и передавать их в управление операторам. Времени до окончания очередного договора осталось мало. Пока тендер о покупке государством паромов не объявлен. Мы вырабатываем несколько версий, как дальше действовать. Люди-то услугами перевозчика довольны.

Возможно ли, что государство выкупит те паромы, которые ходят сейчас между материком и островами?

Это было бы разумно, но всё будет зависеть от цены, которую запросят собственники, и от остальных условий тендера. Что точно не в интересах государства, так это поставить наших предпринимателей в сложную ситуацию, когда им будет нечего делать с этими паромами. Мы должны предложить им возможность выставить их на продажу, и я надеюсь, что когда будет объявлен тендер, имеющиеся сегодня паромы будут предложены для выкупа.

Недавно вы сказали, что руководство Estonian Air  (ЕА) делает всё от него зависящее. Неужели никто не считает, что условие статьи 1 Закона о банкротстве уже выполнено: компания 7 лет подряд глубоко убыточна, имущество распродано, собственный капитал в глубоком минусе, т.е. имущество не покрывает обязательств...

Авиационная сфера очень сложная… Авиакомпании, у которых дела идут очень хорошо, ещё поискать нужно. Конкуренция в этой отрасли высочайшая. Банкротного состояния сейчас у компании точно нет, так как нет кредиторов, которым ЕА была бы много должна и которые бы требовали свой долг…

Но должник ведь при наступлении определённых условий должен сам подать в суд заявление о банкротстве. В III кв. 2013 г. у ЕА значилось «минус 20 миллионов» в строке собственный капитал. Складывается впечатление, как будто у нас разные законы для обычных предприятий и для государственных. Это не так?

Для заявления о банкротстве сейчас нет оснований. Я как министр надеюсь, что нам всё-таки удастся сохранить компанию. Она нам очень нужна, нужны самолёты, головная база которых находилась бы в Эстонии. В этом случае мы могли бы обеспечить прямые полёты в основные пункты назначения. Да, государство и предоставило помощь, и увеличило капитал компании. Это были довольно большие суммы, и Еврокомиссия сейчас выясняет, насколько это было допустимо. Если решение будет негативным, то это плохая новость для ЕА.

У ЕА есть план реструктуризации, и этот план направлен на то, чтобы этот минус постоянно уменьшать, чтобы в конце концов ЕА смогла «выплыть». В прошлом году план реструктуризации выполнялся, но убытки оказались несколько больше, чем планировалось. Не удалось продать несколько лишних самолётов в те сроки, в какие планировали. Так или иначе, ЕА нужно дать время. Я сама, как человек летающий много, предпочитаю брать билеты ЕА, если есть возможность, и советую жителям Эстонии делать так же. Для нас всех очень важно, чтобы сообщение с Эстонией было быстрым и удобным. От этого зависит и туризм, и экономическая жизнь страны вообще. Многие предприниматели, принимая решение об открытии офиса в стране, учитывают наличие сообщения. 

В коалиционном договоре сказано, что проблемы с бизнес-планами государственных компаний нужно решать. Какие именно предприятия нуждаются в замене бизнес-плана или стратегии?

Не думаю, что проблемы с бизнес-планами или стратегиями, скорее - с имуществом. Министр экономики курирует 17 госпредприятий. Eesti Energia – это зона ответственности министра финансов. В дела остальных госкомпаний я вникаю, уже проводятся первые совещания, составляются планы. На мой взгляд, важнейший момент – это понимание руководством предприятий, каковы ожидания государства как собственника, ведь далеко не всегда это только прибыль, многое зависит от специфики предприятия. С другой стороны, разумно, если от предприятия ожидается прибыль. Когда предприятие эту прибыль не приносит, то нужно анализировать причины. Мы сейчас разрабатываем так называемую «зелёную книгу» для гос­предприятий, в которой будет указано, какова политика государства в отношении той или иной компании.  

Как вы считаете, наша энергетика развивается в правильном направлении?

Тут нет однозначного ответа. Правильность зависит от того, куда мы хотим двигаться. Сейчас Минэкономики разрабатывает новую программу развития энергетики до 2030 г. Это длительный, но это минимальный период, за который можно увидеть результаты решений, т.к. решения в энергетике очень затратны. Сегодня мы определённо намерены способствовать распределённому производству энергии (много мелких производств вместо одного крупного. - Прим.ред.). Это очень важно для безопасности, т.к. повреждение мелких производств организовать сложнее, чем удар по одному большому, а кроме того, это дешевле. Если тепло производится на основании древесного топлива, то потребитель, по имеющимся подсчётам, от когенерации выигрывает сразу до 20%. Это современное и правильное направление, которое приветствуется также политикой ЕС по климату. Такие производства, как сланцевая энергетика, которые влекут высокие значения по выбросам, не приветствуются, к сожалению.

Как-то изменится энергетическая политика в свете новых задач в области безопасности и усложнения отношений с РФ?

В сегодняшних условиях длящегося кризиса в Украине следует уделять внимание альтернативным источникам в газовой энергетике. Сегодня в общем объёме энергетического баланса Эстонии доля газа ниже 10%. Это не слишком много само по себе, но уже в общем объёме по видам топлива его доля достигает 20%. Это существенно. Если сегодня идёт речь о создании единого энергетического пространства в ЕС и снижении зависимости от российского газа, то мы будем больше внимания уделять проекту Baltic Connector, в результате которого Эстонию и Финляндию соединит газовая труба. На эту тему я беседовала с министром экономики Финляндии как раз сегодня, и он подтвердил, что в этом вопросе требуется активное участие обеих сторон.  

Что вы думаете об инициативе прекратить выплату дотаций Ируской электростанции, производящей тепло и электроэнергию в режиме когенерации?

Это был пункт коалиционного договора, а не поднятый Вакра по собственной инициативе вопрос. На мой взгляд, эта тема требует тщательного и всестороннего анализа. Нужно проанализировать, почему ИЭС импортирует мусор, целесообразно ли выплачивать дотации за когенерацию при сжигании этого мусора? Также возникает необходимость в рассмотрении вопроса охраны окружающей среды. К 2020 году мы должны сортировать 50% мусора. В прошлом году мы приближались к 26%. С тех пор как ИЭС стала сжигать несортированный мусор, этот процент снизился. Если же мы не будем выполнять требования, на нас будут налагаться санкции. В целом вопросов тут пока больше, чем ответов. Чего не стоит делать, так это торопиться. То мы делаем так, то мы делаем сяк. Мы тем самым испортим инвестиционный климат. К осени Минэкономики должно провести анализ совместно с Минфином и Министерством окружающей среды, и станет ясно, каковы предложения и нужны ли изменения режима.

Как вы считаете, Юхан Партс был хорошим министром?

С работой министра такая сложность, что оценить её можно только в более длительной перспективе. Крайне редко можно сказать прямо сейчас, что то или иное решение правильное. Партс был министром экономики очень долго – 7 лет. Для меня за последние 3 года, в течение которых я была членом Рийгикогу, многие его действия были под вопросом. Например, целесообразность большого Аувереского проекта Eesti Energia, который стоил около 10 млрд. крон.  Или инвестиции в Юте (США), которые отстаивал Партс. На такие вопросы можно будет ответить только по прошествии времени. Сейчас я бы не давала оценок. Будут наверняка и ко мне вопросы. Такова стезя министра.

Вряд ли кто-то станет отрицать, что министры не соблюдают должностную присягу, которую дают при вступлении на должность. Почему она настолько символична?

Очень трудно ответить на этот вопрос. Я делаю всё от меня зависящее, чтобы было лучше, и даже больше. Мне моя работа действительно нравится.

Да, это очень сложная должность, на которой приходится принимать массу сложных решений, но кто-то это должен делать, это в конце концов интересно. А поскольку я сама стараюсь как можно лучше делать, то верю, что и другие министры тоже к этому стремятся.

Насколько свободен министр при принятии решений? Влияют ли правила партийной дисциплины?

Нет, партийная дисциплина не влияет. Другое дело, что партия – это люди, и кто-то всегда советует поступить так-то и так-то, обратить внимания на что-то. Но в своих решениях я все-таки свободна.

 Читайте также:

Интервью: Урве Пало в качестве министра экономики — чего ждать?

Интервью ДВ: Партс высказался

Интервью ДВ с Райнером Вакра: импорт мусора нужно ограничить

Интервью: Суллинг: прошлый совет EAS был не способен к работе

Autor: Aнастасия Тидо